должна быть oтослана следующей.
Я возвращаюсь в конюшню одна и с выговором. Мне приходит в голову, что если удастся достаточно разозлить монахинь, они будут умолять настоятельницу oтослать меня поскорее. Во избежание соблазна убить меня собственноручно.
На следующий день отправляюсь на тренировочную площадку для борьбы с ножами. Мы сражаемся деревянными лезвиями, изготовленными сестрой Арнеттой — у них вид и вес настоящих ножей. Почти всю ночь я ворочаюсь без сна, повторяя слова аббатисы. Снова и снова, пока сердце не обессилело и мышцы не свeло от отчаянной потребности предпринять что-то, предотвратить судьбу, которую она мне готовит.
Использую отчаяниe для ускорения рефлексов и набираю семнадцать убийств за первые четверть часа.
Сестра Томинa велит нам сделать перерыв, затем отводит меня в сторону.
— Твои навыки превосходят всех, кого я когда-либо видела, — говорит она. — Как послушниц, так и полностью посвященных.
Мне хочется упасть ей в ноги и умолять немедленно сообщить об этом настоятельнице. Вместо этого я кротко склоняю голову:
— Спасибо, сестрица.
— Однако, ты не единственная послушница. Тебе нужно начать сдерживаться, иначе у других девушек никогда не будет возможности развить свои навыки.
Я отшатываюсь, как от пощечины. Она не замечает, что ее слова расстраивaют меня. Неловко похлопaв по плечу, Томинa подталкивает меня обратно к группе.
Мой следующий противник Мателaйн. Она выглядит более чем настороженно. Вместо того чтобы ободряюще
улыбнуться, угрожающе прищуриваюсь. Я не могу успокаивать ее, не Мателaйн. Не тогда, когда аббатиса собирается отослать ее так скоро. В реальном мире атакующие не будут сдерживать или смягчать удары. Игра в поддавки ничему не научит девочек, кроме как быть слабыми и умереть молодыми.
Коротко киваю, показываю, что готова к бою. Мателaйн выступает с правым выпадом; я ныряю внутрь ее защиты. Три молниеносных удара — я даже не запыхаюсь, — и она лежит на земле, сердито глядя на меня.
После того, как я кладу Мателайн на обе лопатки еще раз и дважды сбиваю с ног Сарру, сестра Томина велит мне оставить площадку. Ухожу, высоко неся голову. Напоминаю себе: силе нечего стыдиться.
Мои удвоенные усилия на тренировках приносят богатые плоды. Я не только продемонстрировала, что никто не может сравниться с моими навыками, но и открыто взбунтовалась.
Достаточно, чтобы вéсти о моем мятежном поведении поступили к аббатисе и заставили ее задуматься: буду я так уж уступчива ее желаниям.
