Бедный канцлер Монтобан морщится:
— Какую экстравагантную церемонию вы имеете в виду, Ваша светлость?
— Судя по вашему суровому взгляду, в закромах не осталось ни крошки? — Дюваль спрашивает.
Монтобан качает головой:
— Боюсь, нет. Средства, полученные за драгоценности герцогини, уже использованы — для выплаты наемным войскам части того, что мы им должны. Единственный путь не дать им разграбить город.
— Нашим солдатам тоже долго не платили, — вступает капитан Дюнуа. — Нехорошо, когда наемникам платят первыми. Из-за этого разразился не один бой.
Дюваль бросает взгляд на мужчину и коротко качает головой. Он не хочет обсуждать это сейчас. Из-за присутствия герцогини или по какой-то другой причине, я не знаю.
Герцогиня впервые смотрит на похожего на ястреба мужчину.
— Есть какие-то известия от моего лорда-мужа? — Она спотыкается на слове «муж». Я догадываюсь, что человек, к которому она обращается, вассал императора Священной Римской империи — Жан де Шалон.
— Простите, Ваша светлость, но его в первую очередь беспокоит нагнетание собственных проблем — и не случайно. Французская регентша увеличилa численность их войск вдоль границ, тем самым вынуждая его держать там военные части. То, что ей удалось создать между вами барьер, является лишь дополнительным преимуществом.
Герцогиня старается оставаться бесстрастной, но ее лицо против воли бледнеет при этих новостях. Как будто, чтобы поддержать собственные надежды, она говорит:
— Есть другие, которые будут сражаться на нашей стороне, — oна смотрит на меня. — Леди Аннит, расскажите, пожалуйста, что предложили ардвиннитки.
Когда я передаю предложение помощи oт ардвиннитoк, все глаза в комнате поворачиваются ко мне.
— Конечно, это просто легенда! — Шалон восклицает, когда я заканчиваю.
Чудищe поднимает на него извилистую бровь.
— Это то, что вы утверждали об угольщиках.
Епископ наклоняется вперед, выражение его лица выражает смесь возмущения и неверия.
— Но они женщины!
Настоятельница, которая все это время сидит тихо и неподвижно как статуя, медленно переводит свой замораживающий взгляд на епископа:
— Как, могу вам напомнить, и мы, служащие Мортейнy.
Епископ раз или два сглатывает и лишь малодушно ерзает в своем кресле. Капитан Дюнуа бросает на него сочувственный взгляд перед тем, как заговорить:
— Конечно, они слишком малочисленны, чтобы оказать серьезную помощь.
Чудищe смещается на своем стуле, чтобы видеть капитана. Он возражает:
— Я думаю, что угольщики не согласятся с подобной оценкой.
