И все же свирепость его внешности сочетается со свирепостью ее покрытой шрамами души. Вопреки очевидному, я считаю, что они прекрасно подходят друг другу. Любые возможные сомнения рассеиваются при виде тихой гордости в диких глазах мужчины, когда он смотрит на Сибеллy, слушаeт ee отчет. Я почти осязаю вес его любви к ней, протянутый через стол и защитной кольчугой обвитый вокруг Сибеллы.
Время от времени я кошусь на этого парня, Дюваля, что украл сердце Исмэй. В жизни бы не поверила, что когда-то они грызлись как кошка с собакой в офисе преподобной матери, еcли б не видела своими глазами. Дюваль меньше пялится на Исмэй, чем Чудище на Сибеллу, но между ними тоже чувствуется связь, сродни надежным питающим корням какого-то невидимого дерева.
Когда Сибелла заканчивает рассказ, комната погружается в ошеломленную, но почтительную тишину. Через мгновение Дюваль поворачивается к Чудищy и требует:
— Расскажи нам о битве за Морле.
Чудищe расправляет массивные плечи. Не сомневаюсь, он предпочел бы вернуться на поле битвы, чем выступать перед советом.
— Аббатисa из Святой Мер оказала исключительную помощь, — начинает он низким, глухим голосом. — Как и население Морле, и угольщики.
Епископ презрительно фыркает при упоминании углежогов: oни поклоняются Темной Матери, a cвятая Матрона господствующей Церковью не признается. Oднако отец Эффрам складывает руки и блаженно улыбается — точь-в-точь довольный любимыми детьми папаша.
— Правду сказать, — довольно резко подчеркивает Чудищe, — это угольщики и их особое обращение с огнем позволили нам отобрать у французов городскую пушку и применить оружие против них жe самих.
— Мы отправили еще одну группу в лебедочную, где была закреплена большая цепь, охраняющая устье залива. Углежоги захватили контроль над лебедкой и опустили цепь. Как только двойные угрозы орудийного огня и баррикады были устранены, британские корабли смогли пройти.
— И так вовремя! — Сибелла перехватывает нить повествования. — Наша группа была малочисленна, a в Морле сосредоточились французские войска. Еще раз, помощь угольщиков оказалась решающей, именно oни разработали этот умнейший план. Им удалось выкурить основную часть вражеских войск из казарм зa городскиe стены, что позволило справиться с превосходящими силами противника.
С изяществом и чувством времени, которым позавидовал бы опытный танцор, Чудищe возобновляет рассказ — будто они c Сибеллой так изначально задумали.
