Спасенный рудник | страница 17

3

Воспоминания

Действительно. Насколько все было проще до этого Кара-Кыза. Молодой, но, как говорят, удачливый геолог с ранней весны уходил в горы и тайгу; искал золото, редкие металлы, составлял геологические карты. Потом прибавилась работа консультанта разведок на месторождениях, открытых или возвращенных к жизни им и его друзьями. По-видимому, он плохо приспособлен для работы в качестве «уполномоченного представителя» треста, как его теперь называли.

В мыслях всплывали отрывочные воспоминания… То какой-нибудь из горных районов Алтая, то семья, то недавний путь из отпуска.

Вспомнился Новосибирский вокзал. Все было как обычно. Едва только спала суета посадки, как соседи по купе уже узнали, почему сидящая внизу старушка покинула насиженное гнездо и двинулась в непривычный далекий путь; куда и зачем едет человек, расположившийся наискосок от нее, и старались до поры не потревожить задумчивого молчания спутника, прижавшегося к окну.

Девушка, стоявшая у двери, завязала разговор.

— Далеко едете, бабуся?

— Далеконько, доченька. Почитай, на край света. Сын у меня командиром служит на границе. К нему собралась.

— Надолго? — вмешался один из пассажиров.

— Как поживется. Боюсь только. Я из ровных мест, рязанская, а вокруг Верного, сказывают, горы, да и трясет сильно.

— Горы там действительно высокие. Снега вечные на вершинах. Но красота и в них есть не хуже вашей рязанской. Особая красота, строгая. А насчет землетрясений, это вы зря беспокоитесь. Бывают, не без этого, но нечасто.

— Ну дай бог. А ты, милый, из тех мест, что ли?

— Бывал с молоду… С винтовкой ходил, под командой самого Михаила Васильевича Фрунзе.

— А теперь куда же?

— Теперь подальше твоего пробираюсь.

— Господи! Вроде и немолодой.

— В нашем деле возраст не помеха. Всю жизнь дороги строю и мосты лажу. Вот как за Семипалатинск заедем, начнется Турксиб, так начинай считать мосты — и те, что топором рублены, и что каменные и железные, почти все мои будут.

Тарасов хорошо помнил, что до этого разговора он не отрываясь глядел в окно на высокие сосны, одно из главных богатств широкой, чуть всхолмленной песчанистой долины Оби, и не замечал окружающего. Но теперь повернулся к соседям и, поправив широкой ладонью рассыпающиеся рыжеватые волосы, обратился к строителю мостов.

— Простите, что перебил, давно вы в этих местах?

— Смотря в каких. Около Верного я родился; когда настоящего города еще, можно сказать, не было. По имени старой казачьей станицы его называли Верным. Но жить пришлось больше на востоке, все около железных дорог. А как началось строительство Турксиба, так сразу сюда вернулся. Весь северный участок пешком вымерял. Кончили вот, теперь вместе с вами пассажиром еду. Отдохну, а там новые дороги пойду ладить.