Представились: Нина, Женя, Галя.
– А фамилия ваша какая?
– А у нас разные, – хихикнула Женя. – Я – Потапова, Галя – Маревская, а вот она (ткнула пальцем в Нину) – вообще Венцель.
Значит, если и родственники, так двоюродные и дальше, решила я.
– Я вас слушаю.
– Нас вот все осуждают, что мы – то не так и это не так, вот мы и пришли спросить, если, может, они правы, а может, и нет, ну и тогда, и тогда что нам делать… – быстро, но, впрочем, вполне понятно выпалила Женя.
Лесбиянки? – подумала я. Но почему тогда трое? Или, может, я от современных трендов отстала?
– Кто вас осуждает? Родные? Социум? В связи с чем? Расскажите подробней, – спросила я, обращаясь к Жене (она из всех троих выглядела самой бойкой и настроенной на коммуникацию).
– Я тут, между прочим, мать их, – в сторону, с обидой, ни к кому конкретно не обращаясь, вдруг заявила Галя.
Я подавила желание глупо захихикать, повернулась к Гале и не без труда скроила серьезную, аналитическую физиономию.
– То есть Женя и Нина – ваши дочери? И надо думать, отцы у них разные? Один – Потапов, а второй – Венцель? Так?
– Ну так, – буркнула Галя.
– А сколько лет девочкам?
– Мне шестнадцать, – опять влезла Женя. – А Нинке только пятнадцать исполнилось.
– Давайте вы мне все с самого начала расскажете, – предложила я. – А кто будет рассказывать, сколько и в какой последовательности – это уж вы решите между собой.
– Я – мать ваша и… – начала Галя.
– Ты – мать наша! – хором, хихикая, откликнулись девочки.
Галя не выдержала и тоже хихикнула. Я из последних сил старалась сохранять серьезность.
* * *
Яркая Галя в школе никогда не преуспевала как собственно ученица, но считалась первой красавицей класса. Созрела рано. В тринадцать лет у нее уже были кавалеры, причем из классов постарше. Характер у Гали был легкий, веселый, на свидания она бегала с удовольствием, на все предостережения старших родственников (матери и тетки) отмахивалась.
– А чего ж мне еще в пятнадцать-то лет делать? Задачки решать и в шахматный кружок ходить?
И ага. Вовка Потапов учился в одиннадцатом классе и, узнав от Гали, что вскоре станет отцом, изъявил немедленную готовность жениться. Но вот беда: Гале он уже как-то разонравился.
– Глупый он. Я-то, впрочем, тоже хороша была – купилась на его комплименты: ты, Галя, уж такая-растакая – я потом узнала, он их в женских романах старшей сестры читал и мне пересказывал, а другие так не умели…
– Не так-то уж это и глупо! – заметила я.
