Где болит? Что интерн делал дальше | страница 29

Я поднялся и пошел к прилавку заказать ему что-нибудь.

– Не надо, – оскорбленным тоном отказался Оливер, – деньги у меня есть.

И вытащил из кармана пятифунтовую банкноту.

– Что будете, док? Я угощаю.

Он улыбнулся, и я попросил ванильный коктейль.

По возвращении в офис я обнаружил у себя на столе записку от Джой. Звонил доктор Уитфилд, консультант психиатрического госпиталя, хотел уведомить меня, что мистера Оллсопа положили к ним. Отлично! Одним делом на сегодня меньше. Я удовлетворенно вычеркнул запись «принудительная госпитализация для Оллсопа» из своего списка и просмотрел оставшиеся пункты. Потеряй этот листок человек, которому он попал бы в руки, тот наверняка ничего бы не понял: «занести сэндвичи Марку», «найти женщину с пакетом из Waitrose», «Крисси уже отрезали ногу?».

Я позвонил в госпиталь, куда госпитализировали мистера Оллсопа, и сестра, взявшая трубку, рассказала мне, что произошло. Прошлой ночью он устроил погром в Tesco. Ему снова померещилось, что души умерших томятся внутри продуктов, упрятанные туда какой-то злой силой. На этот раз его гнев пал не на суп в пакетиках, а на белые батоны: он распотрошил весь прилавок, распечатывая их и рассыпая по полу нарезанные ломти так, что продавцы вызвали охрану. Полицейские отвезли его в госпиталь, где он сказал врачу в приемном, что не хотел расстраивать мистера Теско, но разве хорошо воровать души покойных? Добровольно ложиться в больницу он отказался. Доктора, осмотревшие его, пришли к заключению, что он совсем не Бог, а, скорее всего, сумасшедший, поэтому, по Закону о психическом здоровье, приняли решение о принудительной госпитализации.

К счастью мистер Оллсоп был хорошо знаком с процедурой и особо не сопротивлялся.

– По-моему, – сказала медсестра, – ему даже нравится, что здесь он получает столько внимания.

В палате он быстро успокоился и даже начал учить других пациентов священному писанию. Один из них, по словам медсестры, уже решил, что в него вселился Святой Дух.

– Остается заполучить только Христа, и будет у нас вся Святая Троица, – хихикнула она на прощание.

Десять дней спустя мистер Оллсоп был готов к выписке. Консультант, лечивший его, заверил меня, что пациенту стало гораздо лучше, как только он начал опять принимать лекарства. Я очень надеялся, что на этот раз он задержится подольше в своей квартире. Я поехал в госпиталь. Хоть и работал «в поле» (этим эвфемизмом обозначалась трясина, в которую я погрузился), с госпиталем мы поддерживали тесную связь. Многие пациенты оказывались слишком психически неуравновешенными, чтобы оставаться на улице, и я направлял их на госпитализацию. Однако отправка на принудительное лечение приводила к проблемам между врачом, который отдавал распоряжение, и пациентом. Те, кто страдал от серьезных физических заболеваний, обычно не отказывались лечь в терапию или хирургию, чтобы им там помогли. А вот бродяги с больной психикой, нуждавшиеся в лечении, в психиатрию отнюдь не рвались.