: термин, говорящий сам за себя и означающий весьма неприятную ситуацию. И что мне делать – сидеть дальше, пока не перепробую все меню по 9,90, в надежде, что когда-нибудь он все-таки соизволит явиться? Или признать свое поражение и возвращаться в офис?
До начала работы у меня были о ней весьма романтические представления. Я думал, что буду колесить по улицам, помогая нуждающимся. Полагаю, всем докторам приносит определенное удовольствие благодарность со стороны пациентов, так что мне нелегко было свыкнуться с тем, что люди, которым помощь требуется больше всего, в лучшем случае не проявляют к тебе никакого интереса, а в худшем ведут себя агрессивно. Ладно, я не рассчитывал, что они станут одаривать меня коробками шоколадных конфет, как в хирургии, но надеялся хотя бы на некоторую признательность. Пациенты по всей стране обрывают телефоны, чтобы добиться консультации у врача, в то время как я рыскаю за теми, кто даже не хочет меня видеть.
Поначалу я очень сердился, когда на встречу никто не приходил, но день за днем сидя в «Макдоналдсе» в ожидании очередного болящего, который то ли явится, то ли нет, поразмыслил над своей мотивацией и осознал, что проблема была не в них, а во мне. Хоть мне и неприятно это признавать, я рассчитывал работать с викторианскими «честными бедняками». Я представлял себе, что стану помогать людям, которым не повезло и которые жаждут моего вмешательства. Но вышло совсем по-другому. Я был для них представителем власти, с которой они не хотели иметь ничего общего. Олицетворением общества, от которого, по мириадам разных причин, они старались держаться подальше. Они не просили меня им помогать, так с какой стати приходить на встречу, даже если я их пригласил? Когда они выклянчивали у меня лекарство, собираясь продать его потом на улице, я отказывал, а ведь это была, по их мнению, единственная польза от встречи со мной.
Я задумался о своем стремлении помочь мистеру Оллсопу. Может, дело в том, что я считаю его жизнь отклонением от нормы? Сам я ни за что не хотел бы оказаться на его месте и автоматически делаю из этого вывод, что и он не хочет так жить. Но что если в действительности он счастлив в своем мире?
Я уже собирался уходить, когда Оливер все-таки появился.
– Дождались, значит, – сказал он вместо приветствия.
– Кто-то из приюта позвонил мне и сказал, что вам нездоровится. Я должен вас осмотреть.
– Ну ладно, – сказал он, – только я сначала поем.
