– Значит, вы говорите, что хотите просто облегчить свое состояние, а не отказаться от наркотиков полностью?
Ответ имел большое значение: он определял, какое лечение для нее следовало выбрать. Тут я чувствовал себя вполне уверенно, так как этот вопрос мы подробно разбирали на медицинском факультете.
Собственно, для людей с героиновой зависимостью существует два лекарства. Первое – метадон: ярко-зеленая или голубая жидкость, относящаяся к тому же классу веществ, что сам героин или морфин, к опиатам. Его принимают ежедневно, как замену героина, и он предотвращает ломку. Доза корректируется с учетом потребностей пациента и со временем постепенно снижается, если тот хочет полностью отказаться от наркотиков, но без неприятных симптомов отмены. Неудобство здесь в том, что за ним надо ежедневно приходить в клинику; получить рецепт на 3 дня или на неделю можно только после того, как пациент сдаст анализы мочи, которые покажут, что он не употреблял дополнительно героин. Метадон, в отличие от героина, не дает эйфории: он просто устраняет симптомы отмены. С учетом того, что именно ради эйфории люди и принимают наркотики, это портит все веселье.
Второй вариант – бупренорфин, или «Субутекс». Это маленькие таблетки, которые кладут под язык, где они медленно растворяются. В них также содержатся опиаты, заменяющие героин, но дозу можно уменьшать через несколько недель, а не месяцев, как на метадоне, так что детоксикация проходит быстрее. Это очень удобно, когда пациент хочет полностью бросить наркотики, и неудобно, когда не хочет. Лекарство блокирует клеточные рецепторы, на которые воздействует героин, обеспечивая тем самым дополнительное преимущество: при его приеме героин на пациента больше не действует. Однако если за день до начала приема «Субутекса» принять больше одного пакетика героина, лекарство работать не будет. К тому же, оно страшно дорогое, и его обычно приберегают для тех, кто твердо намерен соскочить.
Я-то считал, что все, кто обращается в наркотическую клинику, хотят соскочить, но это определенно было не так.
– Большинство никогда не слезет с наркотиков, – объясняла сестра Штейн, проводя меня по кабинетам. – Количество излечений не превышает 5 % в год.
Я пришел в ужас.
– Как же так?
– И то если повезет, – добавила она.
Я оглядел приемную – стулья, плакаты на стенах, администраторов, медсестер, – столько усилий ради каких-то 5 %?
– Вы, наверное, думали про борьбу с ломками? Про то, что будете помогать людям бросить? – продолжала сестра Штейн. – Нет. Поддержка. Вот на что надо нацеливаться с большинством наших пациентов. Снять их с героина и приучить вместо него принимать метадон. Так у них не случится передозировки, и они не кончат где-нибудь в канаве. На метадоне они могут работать, платить за квартиру, ну и таким образом возвращать свой долг обществу. Вот ради чего все это.
