Ну конечно. Дурацкий вопрос.
Я двинулся дальше:
– Откуда вы берете деньги на покупку наркотиков?
Она молча поглядела на меня, видимо, считая, что ответ и так ясен.
– Да уж наверное не из этой убогой пенсии. Ее едва хватает платить за жилье, – недовольно заявила она. – Зато сраное правительство предоставляет мне телевидение бесплатно. Да я скорей позволю, чтобы мне по роже давали каждый день, чем стану смотреть эту чушь!
Подозревая, что значительная часть населения страны ее бы в этом поддержала, я с трудом подавил улыбку.
Она объяснила, что обеспечивает себе прибавку к пенсии, подрабатывая наркокурьером. Местные дилеры платят ей героином за то, что она распространяет их товар. Она развозит его по всему городу в своей сумке на колесиках.
– А вы не боитесь, что вас арестуют? – поинтересовался я.
Она воздела глаза к потолку.
– Побойтесь бога, какой полицейский станет обыскивать пожилую даму? Правда, после того, как я сломала шейку бедра, таскаться по городу стало тяжеловато. Доставкой заниматься все-таки непросто. Вот я и подумала, надо еще разок попытать счастья здесь. Тысячу лет сюда не заходила, и хотя все вы – кучка ублюдков, у вас все-таки получше, чем в реабилитационном центре, где главное событие дня – игра в бинго.
Интересно, что ж это за бинго такое, что наркоманская клиника выигрывает по сравнению с ним?
Формуляр был длинный, с кучей вопросов: детство, школа, образование, место жительства, семья, хронические заболевания, психические отклонения, предыдущие попытки лечения, прием лекарств и так далее. Его требовалось заполнять на каждого нового пациента или того, кто решил возобновить лечение после пропуска в 3 месяца и больше. Я еще раз пролистал страницы и тяжело вздохнул.
– О, не беспокойтесь, – утешила меня Молли. – Я это все рассказывала тысячу раз. Можете просто списать предыдущие ответы. Ничего не изменилось; разве что я теперь член общественного совета. Ну и внуки, конечно, подросли.
– Они принимают наркотики? – полюбопытствовал я.
– Да вы что! Если поймаю на чем-нибудь в этом роде, ноги переломаю, я им сразу сказала. Да им никто и не продаст: все в округе знают, что тогда придется иметь дело со мной, – заявила она, набычившись и глядя мне прямо в глаза.
Хотя Молли и казалась хрупкой, я не сомневался, что она способна внушить страх даже наркобарону. Этакая Супербабушка, правда, на героине. И хотя для нее употреблять наркотики было нормой, своим внукам она такой жизни не желала. Конечно, она могла бросить, но сама признавала, что, когда захочет, вернется к героину и откажется от лечения. Она допускала поражение с самого его начала.
