— О, небо! Рудбекия, ты играешь нами как
куклами, забывая о том, что мы все живые
люди, — у Беатрис даже лицо посерело от
услышанного. — Ты принимаешь в расчет только
свои планы и планы твоих покровителей, а мы с
мамой и Шарлем стали заложниками ситуации.
Или… ты боишься Шарля, ты его безумно
боишься, вот зачем тебе нужно, чтобы он никогда
не появлялся здесь и тем более не стал моим
мужем. Ты и матери это внушила, хотя мы с ним
совсем не близкие родственники.
— Не истери, — вспылила леди и поднялась, постукивая по резной спинке кровати, она подвела
итог разговора. — Эдвин Сент-Жен очень опасен, будь добра решить этот вопрос или за это
возьмусь я. Устрой скандал, потребуй развода, но
чтобы этого мужчины в нашей семье не было. Ты
все поняла? И да, — леди занесла ногу за порог и
остановилась, — роды у тебя принимать буду я, так что не вздумай приглашать другую повитуху.
Когда ее шаги затихли за дверями, Беатрис
поднялась с кровати, подошла к окну и долго
стояла, глядя вдаль, передавая, как я поняла, сообщение. А затем подошла к шкафу, достала
саквояж и начала укладывать вещи с полок.
— Ведьма, настоящая ведьма, — услышала я
ее голос, она негромко изливала свой гнев себе под
нос. — Ну погоди, вздумала мне угрожать, готовься к жестокому потрясению. Я тебе
покажу — не пара, я вам всем устрою праздник, на
всю оставшуюся жизнь запомните. Руфарь, —
крикнула она, и появилась молодая девушка, — мы
улетаем в столицу. Забирай мой саквояж и не
забудь свои вещи, здесь мы появимся не скоро. Если
только вообще появимся, — прошептала она, глядя
на портрет, когда Руфарь исчезла с поклажей. —
Прощай, старый дом, я оставляю свою боль здесь, чтобы не нести ее с собой по жизни.
Открыв глаза, я долго смотрела на потолок, вспоминая сон, а затем повернулась на бок и уснула
до утра, краешком сознания поняв, что меня ждет
очень непростой день, о чем, собственно, и
предупредили видения.
Не успели еще убрать со стола после завтрака, как
закрутилась,
завертелась
карусель.
Я
собиралась побеседовать с инспектором, но
неожиданно в пансионе появилась заплаканная
леди Агата, и леди Джейн увела подругу в беседку, где пыталась успокоить ее, но тщетно.
— Я могу чем-то помочь? — спросила я, подходя к ним, а леди Джейн, не говоря ни слова, протянула мне свиток. Я прочитала письмо, леди
Агата получила его с утренней почтой. В нем
говорилось, что леди Рудбекия подменила девочек
и Глория — ее родная дочь, а дочь леди Агаты —
