Гленн — пропала много лет назад, и никто не знает, жива ли она. Письмо было подписано именем леди
Мэйси Фэйн.
— Я не знаю, что мне сейчас делать,
Джейн, — захлебываясь слезами, шептала леди
Агата, — я ничего не сказала Глории, просто
сбежала сюда, чтобы выплакаться. Зачем Рудбекия
сотворила это? Зачем? Как я сейчас объясню все
девочке? Она поверила, что я ее мать, но это
письмо… Мэйси нанесла удар исподтишка, коварно.
— Агата, сейчас появится Глория, и нам
предстоит о многом поговорить. Ты же знаешь, Мэйси может и приврать. А еще она не любила
Рудди, и я совсем не удивлюсь, если в своем
желании потоптаться на ее костях она сделает
больно многим, — утешала ее леди Джейн, обняв за
плечи и поглаживая подругу по совершенно седой
голове, смотрела на меня, а в глазах застыл немой
вопрос.
— Дорогие леди, пойдемте в гостиную, —
предложила я и пояснила, — все совсем не так, как
написала леди Мэйси. Я поняла одно: она многого
не знала и уже не узнает. Леди Рудбекия ее
использовала, вот это один из ее приветов, как я
думаю.
— Да, пойдем, — согласилась леди Джейн, —
сейчас Агату напоим чаем и она успокоится. Я
согласна с Аллиан, Мэйси знала только то, что
позволяла Рудди, и ни каплей больше.
Небо затянуло серой низкой пеленой, и пошел
мелкий нудный дождь, он стучал по крыше, бился в
окна, и потому покидать помещение совсем не
хотелось. В гостиной кроме инспектора с Лайлида
лорда Вернарда с Гелеоном сидел старший
следователь и читал документы. Поприветствовав
нас, он слегка скользнул взглядом по заплаканному
лицу леди Агаты и обратился к инспектору: «Робин, я согласен с твоими выводами, а что по остальным
делам?». Ответить лорд Габер не успел, в гостиную
вошла семейная пара Бензен, и леди Рабуш
прошествовала в полной тишине к креслу, опустилась в него с совершенно прямой спиной и
гордо повернула головой в сторону подруг.
— И где ваша красавица? Я про новенькую
директрису спрашиваю, если вы не поняли еще, —
надменно спросила она и слегка скривила губы в
язвительной насмешке. Профессор скромно сел на
диван, в уголок, и помалкивал, вот только мне
показалось, что, когда он смотрит на жену, в его
глазах появлялась странное выражение ожидания
чего-то неотвратимого.
— Добрый день! Я не помешаю? — раздался
голос, на пороге стояла в темном дорожном платье
Глория Клейн, и ее лицо было закрыто вуалью.
— А вот и она, — с удовлетворением
произнесла леди Рабуш, — проходите, голубушка, присаживайтесь за стол. У нас с Вами очень
серьезный разговор сейчас состоится и при
