Пушистая катастрофа | страница 10



двумя пальцами, откинулся на спинку кресла и отсалютовал бокалом.

— Завтра отвезу тебя к ветеринару, после оформим тебя официально как домашнее

животное.

— Что?

— И закажем ошейник.

— Что? Погоди, что?! Я передумала!

— Поздно, — оскалился он.


Глава 3

Самой ужасной в моем новом статусе была не необходимость каждый день играть с

Эдит, терпеть ее сокрушительные нежности и молчать. И не в унизительной процедуре

ветеринарного осмотра.

Самое ужасное в моем новом статусе было имя, указанное в документах.

— Пушистик? Серьезно, Пушистик?! — вполголоса бушевала я, пока детеныш

спал, привалившись к стенке кареты. Равномерное укачивание и насыщенный событиями, основательно вымотавший ее день сделали свое дело.

Ребенок спал, а я могла переползти из ее объятий на колени волка и негодовать, дергая его за жилет.

— Это выбор Эдит, — с серьезным видом ответил… Хельму. Ему, конечно, с

именем совсем не повезло, но это же не повод отыгрываться на мне!

— А ты не мог отказаться? Запретить? Хотя бы сказать, что это плохая идея? —

безнадежно спросила я, уже понимая — не мог.

В том, что дочь оказалась его слабостью, были не только положительные стороны.

Один огромный и непоправимый минус насквозь пронзил мою гордость.

Пушистик, подумать только…

— Ты тоже могла это сказать.

Устав от моего самоуправства, волк отцепил от себя мои лапки и скинул меня на

скамью.

— Не могла вообще-то, — с грустью ответила я, забираясь обратно. Упрямства мне

было не занимать. На самом деле, его было даже с избытком — иначе не дожила бы до

своих лет. — Я с ней не разговариваю.

Хельму удивился.

— Почему же?

— Не хочу стать жертвой детской общительности, — проворчала я и еще раз

дернула его за жилет — было в этом что-то успокаивающее. — Я едва ее нежности

переживаю.

Сегодня было особенно сложно. Сегодня мы были на прогулке.

На меня нацепили нелепый ошейник со стилизованной косточкой-подвеской —

наследство какого-то мелкого недоразумения из песьего племени — и пустили на поводке

гулять по парку.

Конец поводка держала Эдит, поэтому прогулка выдалась изматывающей и

унизительной. К нам подходили трижды, восторженные леди с одинаковыми лицами, и

каждая считала своим долгом отметить, что я рыжая, страшная и с облезлым хвостом.

«Лучше бы родители тебе, дорогая, купили такую лапочку, как моя…»

Лапочки больше всего походили на неудачные попытки скрестить собаку с

хомячком, были пушисты, трусливы, бесполезны и, что особенно меня поразило, заметно

меньше меня. Такое несчастье, если на улице окажется, обделается со страху и умрет…