— Так это было пару лет назад, — муж не хотел так просто сдаваться, когда речь шла о его кумире. Влад Аристархович просто перестал отвечать на звонки после неожиданной встречи и последующей беседы, как будто исчез из больницы, из нашей жизни, из города. Супруг очень переживал по этому поводу, но, в конце концов, успокоился. — Возможно, сейчас он возьмет.
— Тогда я позвоню сама, — я почему-то была уверена, что на мой звонок рыжеволосый доктор обязательно ответит.
— Как хочешь, — супруг немного приуныл, но постарался скрыть это за газетой, с главной страницы которой на меня глядел очень знакомый белобрысый мужчина. И как я не напрягала память, вспомнить его у меня не получалось. Лишь заработала мигрень и плохое настроение.
Уложив детей спать, я приняла препараты и позвонила Владу Аристарховичу.
— Что у вас случилось, Светлана Михайловна? — голос доктора был сух и официален.
— Добрый вечер! Извините, что беспокою так поздно. Но, поверьте, это очень важно, — начала быстро оправдываться я, сообразив, что если вежливый врач забыл поздороваться, то он, вероятно, очень занят.
— Ничего страшного, — голос Влада Аристарховича немного смягчился, — простите за тон, но у меня… сложный случай и вы немного не вовремя. Если вы не умираете, и ваше дело может подождать, то я позвоню вам, как только освобожусь.
— Нет, все хорошо, — поспешно ответила я, чувствуя, как щекам стало жарко от неловкости. — Буду ждать вашего звонка.
Я еще проговаривала фразу, а в телефоне звучали короткие гудки. «Видимо, там действительно сложный случай и для Влада Аристарховича дорога каждая секунда», — так думала я, забираясь под одеяло и пытаясь разогнать неприятный осадок обиды и разочарования после разговора с доктором.
На следующее утро я встала невыспавшейся и, как следствие того, раздраженной. Муж то и дело заглядывал в лицо, ожидая услышать, что мне сказал его кумир, так как прекрасно слышал мой короткий разговор.
— Я ничего ему не рассказала. У него были дела поважнее, чем мои галлюцинации, — не выдержав, выкрикнула я с обидой супругу.
— Не расстраивайся, дорогая, — по привычке муж продолжал звать меня ласковыми словами, — я уверен, что у него действительно было серьезное дело, иначе бы он выслушал тебя. Может, даже предложил тебе приехать к нему на работу.
— Да, знаю, — успокоившись и устыдившись собственного порыва, я подошла к родному и всегда поддерживающему меня мужу и, обняв, уткнулась ему в шею. — Просто так устала бояться и думать, что я схожу с ума, и что меня положат в психушку, а дети останутся без матери.
