Принцесса для вампиров | страница 29



Я, не помня себя, бегом добежала до дома и, еще долго стоя у окна в собственной кухне, всматривалась в темноту, пытаясь сквозь круговерть снежинок рассмотреть того, кто до сих пор (я это чувствовала) наблюдал за мной из темноты.

Только через десять минут, когда обеспокоенный супруг зашел на кухню, чтобы проверить, чем я так долго занимаюсь, почувствовала, что взгляд вместе с его неприятным владельцем исчез.

На следующее утро я долго стояла у двери, не решаясь выйти за пределы своей крепости. Но только мысль о том, что муж и дети вполне спокойно добрались до своих учреждений (я обзвонила и супруга, и классных руководительниц детей), заставила меня переступить порог дома. На улице, почувствовав обычный, ставший привычным обеспокоенный взгляд, я расслабилась.

Но такая ситуация повторялась еще дважды. А ближе к концу весны добавился и третий соглядатай. Его взгляд я впервые почувствовала в фитнес-клубе: раздевающий, жадный, собственнический, ревнивый, страстный. Это был коктейль не самых приятных эмоций. После таких взглядов хотелось срочно в душ, чтобы смыть с себя липкие ощущения грязи и сладости, больше похожей на деготь. Этот взор был даже неприятнее того опасного, наполненного глухой ненавистью.

На какое время, осознав, что преследователь наблюдает за мной только по четвергам, а по вторникам его не бывает, я решила перенести занятие с четверга на субботу. Два месяца после этого я больше не ощущала липкого жадного взгляда.

И когда я уже расслабилась и посчитала, что жизнь вновь наладилась, он вернулся. Страсть пополам с ненавистью, словно двое соглядатаев объединились в своем стремлении довести меня до нервного срыва. И уже обеспокоенные взгляды, приносящие ранее успокоение, начали раздражать.

— Тебе надо бы сходить к психологу, — посоветовал как-то муж, когда я поделилась с ним своими переживаниями.

— Думаешь, что моя болезнь прогрессировать начала? Может, лекарства перестали справляться? — доведенная до состояния тихой истерики, я цеплялась за любую мысль, кроме той, что так навязчиво в последнее время посещала меня. Мысль о собственном сумасшествии.

— Не знаю, — читая газету, пожал плечами супруг. Затем вдруг по его лицу пробежала судорога, и он, вдруг встрепенувшись, с плохо скрываемым нетерпением предложил: — Давай позвоним Владу Аристарховичу и все ему расскажем. Он точно определит, что не так.

— В последний раз, когда ты звонил ему, он не брал трубку, — напомнила я супругу, который в последнее время, впрочем, как и я, поостыл в чувствах. Мы превратились из влюбленной парочки в лучших друзей. И это обоих более чем устраивало.