- Давайте, я начну считать, а дальше вы уже сами – все-таки беря Наива за руку и нащупав на запястье пульс, замыкая их треугольник, начал командовать Саркис – Иии. Делаем глубокий вдох. Раз, два, три четыре. Пауза. Пять, шесть, семь, восемь. А теперь сами. Раз, два, три, четыре – закончив считать, парень сосредоточился на пульсе ребят. У Ирони он практически не менялся и был даже немного замедленным, в районе шестидесяти ударов в минуту. А вот у Наива наоборот, в начале упражнения по скорости выскакивал далеко за сотню. Толи парнишка был взбудоражен близким присутствием своей девы сердца, толи все еще злился на ’’тренера’’ за неприятные слова и за то что он схватил его за запястье, непонятно. Да и не важно. Главное что его пульс уже к концу первой минуты сильно замедлился, приходя в относительную норму, а затем и вовсе сокращаясь примерно до семидесяти ударов в минуту. Поняв что никаких проблем у Наива с этой дыхательной гимнастикой нет, Саркис было хотел остановить ребят, но вошедшая в спортивную комнату госпожа Руггеда, своим неуместным комментарием сбила парня с мысли.
- Выглядите сейчас будто группка малолетних сектантов – заметила женщина, глядя на сидящих взявшись за руки детей. Она ни как не могла придумать, куда бы поставить кувшин с разбавленным лимонным соком. Мягкому поролону она не доверяла, поэтому, выйдя из комнаты, поставила сосуд у порога. А выпрямившись, получила довольно грубый ответ от американца.
- Пойди прочь глупая женщина! Не мешай истово верующим возносить хвалу великому и всемогущему владыке глубин – не оборачиваясь и не открывая глаз потребовал Саркис, а затем, говоря немного в нос, завел свою короткую и зубодробительно сложную молитву – Пхнглуи мглвнафх Ктулху Рльех вгахнагл фхтагн. Ктулху фхтагн! Ктулху фхтагн! Ктулху фхтагн! – Руггеда знало что Ктулху это выдуманный бог из книг и понимала что наглый иностранец всего лишь шутит, но… но от этих идущих против любого естества слов ей все равно стало сильно не по себе. Поэтому она, не став спорить и ругаться, поспешила выполнить его грубую просьбу и уйти подальше от спортивной комнаты.
- И зачем ты с ней так грубо? – недовольно поинтересовался Наив. Бессмысленные молитвы богу глубины добавили в разум парня легкое иррациональное беспокойство и ощущая эту липкую мерзость в своих мыслях он начинал искренне сочувствовать спешно ушедшей женщине.
- Мяяуу? – вопросительно мяукнула Ирони, таким образом высказывая примерно тот же вопрос. Вот только Саркис и сам не знал ответа.
