ского ремесла. Проблема – мало читаем и мало пишем. Делаем ошибки в простейших пред-
ложениях, не умеем согласовывать, не знаем падежей, пишем однообразно – повторяем кон-
струкцию предложения (фразы). Не понимаем смысла и значения метафор. Желание «писать
красиво» зачастую превращает текст в набор ничего не значащих диких выражений, состав-
ленных из литературных штампов и канцеляризмов. Пример: «Розовея, как кораллы, ее губки
страстно перемещались по поверхности его мужественного профиля, и он исходил светом все-
поглощающей любви».
Зададимся вопросом: кто главный в этой сцене? Поскольку «светом всепоглощающей
любви исходил» он, ему и отдадим первенство. Например: «Она быстро и страстно целовала
его лицо, обжигая горячими губами, и ему казалось, что он светится от ее страсти».
Или: «Её губы были цвета розового коралла, он увидел ее лицо близко-близко, вдруг она
припала к нему и начала быстро целовать, касаясь лба, глаз, щёк, рта – ее жар передался ему, он задрожал, наполняясь этим жаром – того и гляди засветится».
Опытный литератор может позволить себе играть с читателем в стилистические игры.
Но не начинающий автор.
Набоков всю жизнь играл со стилем, развивал, экспериментировал, создавая вычурное
словесное кружево – читать тяжело, приходится вчитываться, ловить ускользающие смыслы.
Отрывок и романа «Ада»:
«Ещё до того, как ушаркала с письмом старая эскимоска, Демон Вин покинул крас-
ного бархата кресло и устремился за выигрышем – успех предприятия предрешался тем, что
Марина, лакомая до поцелуев девственница, была влюблена в него с самого их последнего
танца на Святках. Сверх того, и жаркий свет луны, в котором она сию минуту купалась, и прон-
зительное ощущение своей красоты, и пылкие порывы воображаемой девы, и почтительные
рукоплескания почти полного зала сделали ее особенно беззащитной перед щекотанием Демо-
новых усов. К тому же у нее оставалась еще куча времени, чтобы переодеться для новой сцены, начинавшейся с длинноватого интермеццо в исполненьи балетной труппы, нанятой Скотти-
ком, доставившим этих русских в двух спальных вагонах из самого Белоконска, что в Запад-
ной Эстотии. Дело происходило в великолепном саду, несколько веселых юных садовников,
невесть почему наряженных грузинскими горцами, тишком поедали малину, а несколько столь
же невиданных горничных в шальварах (кто-то дал маху – или в аэрограмме агента попорти-
лось слово «самовар») кропотливо сбирали с садовых ветвей алтейные лепешки и земляные
