Раздался низкий смех. Из тени вышел Даг Зиарет, поблескивая зубами, обнаженными в усмешке. Перс прокудахтал: «Все кончено, эфенди».
Джерард кивнул. Он почувствовал небольшую неловкость в поиске голоса, и когда заговорил, его голос был странным.
– Свершилось. Селах. Но что – с ним? – Он указал на тело, лежащее на алтаре.
– Он тоже жив. Хотите, чтобы я…
– Нет, – быстро сказал Джерард. – Я сделал свои собственные приготовления.
– Хорошо. Теперь… – перс вытащил флакон с кристаллическим белым порошком. – Возьми это. Раз в шесть дней растворяй щепотку в вине. Я дам тебе еще, когда запас подойдет к концу. – Он поставил флакон, схватил Джерарда за руку и, глядя ему прямо в глаза, сказал: – Не забудь! В течение года ты должен использовать этот порошок, тогда ты будешь в безопасности. Но если ты прекратишь до конца года – ничего хорошего не будет для тебя, эфенди.
Джерард осторожно положил флакон в карман.
– Теперь все?
– Почти. Моя… моя награда?
– Твоя плата была непомерной. – Джерард помедлил, а затем быстро продолжил, заметив выражение, внезапно появившееся в глазах перса. – Но я с радостью заплачу. Сначала я должен перевести некоторые ценные бумаги в наличные. Через неделю…
– Как угодно, – пробормотал Даг Зиарет. – Я доверяю тебе. Ты заплатишь мне. – Он протянул тощую руку и сознательно постучал по карману, в котором находился флакон с белым порошком.
Джерард ничего не сказал, когда перс повернулся и ушел в тень. Вскоре щелчок замка сообщил о том, что он покинул помещение.
Затем Джерард вернулся к алтарю и внимательно осмотрел человека, лежащего на нем. Он кивнул в удовлетворении. Тяжелое дыхание становилось все сильнее.
Осталось сделать одно. Он принес сюда с собой нож… вот он, на жаровне. Его лезвие было острым как бритва. Джерард тщательно выбрал оружие.
Бесшумно словно черная тень в темноте, он повернулся и шагнул обратно к алтарю. Случайный блеск света отразился на яркой стали.
Даг Зиарет сказал, что, когда Стивен проснется, его мозг будет затуманен, шокирован почти до безумия от подобной психической операции. Однако перс мог ошибаться. Стивен может проснуться в здравом уме – и возможно сможет говорить.
Джерард низко наклонился, его пальцы напряглись на рукояти ножа. Он протянул руку во мрак, почувствовав под пальцами дряблую кожу и полость рта, почти беззубый рот.
Нет, Стивену нельзя позволить говорить. Он никогда не должен заговорить снова…
4
Сидя перед большим зеркалом в своей спальне, Симеон Джерард закурил сигарету и смотрел, как его отражение выдыхает дым в глубоких затяжках. Прекрасный, сильный, молодой образ. Без сомнения он никогда не курил такие дорогие сигареты, подумал Джерард с иронией. Действительно, он оказывал этому молодому телу огромную услугу – приобщая его к прелестям эпикура и гурмана.
