Когда Джерард стал заставлять себя принимать все меньше и меньше порошка, сны стали посещать его все чаще и становились все ярче. Кочевников уже не было, а сам он находился в небольшой деревне, которая расположилась между высокими горами. Старик исполнял его желания, ежедневно смазывая красный знак Аримана маслянистым, жгучим веществом. Однажды, когда одежда перса распахнулась, Джерард увидел похожий рисунок на его бронзовой плоти.
Сначала в своих снах Джерард казался парализованным. Позже он получил некоторый контроль над своим телом, и перс был доволен. Тем не менее, измученные мышцы часто не отвечали, и малейшее движение приводило к истощению.
Однажды Джерард попытался поговорить со своим помощником, но смог издать лишь хриплый каркающий звук. Потом он вспомнил, что сам сделал так, чтобы Стивен никогда больше не смог говорить…
Уже несколько дней Джерард не видел Джин. Однажды ночью она позвонила в дверь и прошла мимо него, решительно и с поднятым подбородком. Джерард последовал за ней в библиотеку, где она села и пристально посмотрела на него.
– Стив, – начала она, – ты болен. Я знаю это. Если ты не позовешь доктора, это сделаю я.
Джерард был действительно болен. Его глаза горели от яростной лихорадки; его лицо было серым от истощения. Уже два дня как закончился порошок, и он принимал кофеин и бензедрин, отчаянно пытаясь не заснуть.
Он сел, закурил сигарету и делал короткие, нервные затяжки.
– Джин, – медленно сказал он, – я не могу тебе объяснить. Но мне не нужен доктор…
Он хотел сказать больше, но вопреки всему веки Джерарда опустились. Тепло комнаты, мягкие подушки на стуле стали смертельным снотворным.
Внезапно осознав всю опасность, он попытался проснуться. Но ему уже требовалось приложить огромное усилие, чтобы просто открыть глаза. Его голова наклонилась вперед…
В глубине его сознания раздался безумный голос: «Проснись!» Но было слишком поздно.
Симеон Джерард спал.
Джин смотрела мгновение на него. Затем она встала и осторожно уложила Джерарда в более удобное положение.
От прикосновения ее рук он застонал и сонно пошевелился. Его глаза открылись. Мгновение они смотрели словно в никуда, пустые и слепые; а затем душа снова появилась в них.
– Джин! – прошептал мужчина. – Я… что случилось? Как я сюда попал?
Она отступила.
– Стив, ты меня не узнаешь?
– Конечно, узнаю. Но последнее, что я помню, как дядя Симеон отвел меня в храм или что-то такое под домом, и – где он?
– Твой дядя? Его нет уже несколько месяцев, Стив!
