— Пойду я…
Луиза перестала петь, открыла глаза и встревожено поднялась со стула.
— Что? Почему? Тебе не понравилось? — спросила она, пытаясь заглянуть ему в глаза. Горец стоял, опустив голову, и старательно отводил взгляд.
— Понравилось, — сказал он почти шепотом.
— Ну, тогда не уходи. Останься, — произнесла Луиза и добавила уже совсем тихо. — Останься…
И Горец остался.
Май 2015 года.
г. Идлиб Сирийская Арабская Республика
В скудно обставленной комнате сидели двое. Один — пожилой, но еще крепкий араб с густой черной бородой, в которой еще даже не начала пробиваться седина. Но лицо со шрамом и проницательные умные глаза свидетельствовали, что за его плечами осталось много суровых лет. Некоторые считали чудом, что этот человек до сих пор жив. Он же считал это милостью Аллаха. Все его уважительно звали шейх Амин.
За спиной его собеседника в стене зияла дыра от снаряда, через которую били лучи весеннего яркого солнца, в результате чего Амин видел только силуэт человека, сидящего на коленях в ореоле вальсирующей в солнечных лучах пыли.
На пледе, заменявшем скатерть, стояли две кружки, изрядно закопченный чайник и небольшие пиалы с восточными сладостями и засахаренными фруктами, хумус, размазанный по тарелке, с налитым в середину оливковым маслом, сыр, маслины, лаваш. Но ни один из этих двоих не притронулся ни к чаю, ни к еде. Тишину в комнате нарушала далекая трескотня перестрелок.
— Ты знаешь, Удей, как устроен этот мир. Чтобы жил лев, должна умереть антилопа.
— Да, таким этот мир создал Аллах, свят Он и велик, — спокойно ответил Удей.
— Чтобы существовал Халифат, кто–то должен жертвовать жизнью. Это конвейер — если он остановится, остановится всё. Мы постоянно испытываем потребность в людях, готовых отдать жизнь ради нас. Очень сильно верующих и очень наивных. Средняя Азия дает нам неплохой приток, но эти народы не только глупы, но и трусливы. Трусов нам тут и без них хватает. А вот кавказцы — идеальные воины. Они верят нам безоглядно и умирают безропотно.
— Я знаю. Я ведь и сам с Кавказа.
— Да. Но ты отличаешься от них. Ты не только храбр, но и умен. Умные люди нужны халифату. Потому что они останутся в нем жить. Но для этого много глупых должно умереть. Они должны приходить, умирать и снова приходить для того, чтобы умереть. Это их судьба — умереть для Халифата.
— Это называется «пушечное мясо».
Амин поморщился.
— Можно и так назвать. Но это было бы слишком грубо. Они не должны знать о своей судьбе. Их вера и надежда на то, что они будут жить в Халифате — вот то, что позволяет им встречать смерть без упреков. Они — наши антилопы. Если не будут умирать они — нас не станет.
