— Тьфу, смердит-то как, пёс!
От вони, исходившей от оборванца, действительно, слезились глаза.
— Вы что, дубины стоеросовые, совсем ополоумели?! — обрушился на стражников боярин. — Всякую падаль сюда пускаете?!
— Так это ж Ондрейка, юродивый, — удивился Муха. — Он у паперти покровского собора живёт. Чего тебе, божий человек?
Юродивый расплылся в дебильной улыбке. — Царём хочу быть! — радостно завопил он. — Кто тут, к примеру, в цари крайний? Никого? Так я первым буду!
— Чего мелешь, дурак! — рявкнул боярин.
— Погоди, Симеон Никитич, — тихо проговорил Муха, насторожившись. — Послушаем дале.
Юродивый энергично погрозил ему кулаком. — Я те послухаю! Вот сяду на трон — всем Годуновым по серьге раздам! И Бориске-царю, и Федьке-сынку, и Аксе-бесприданнице, и тебе, Симеон Никитович! Дворец новый себе выстрою, пировать буду!
Годунов? Выходит, царский родственник. Ярослав бросил взгляд на побагровевшего боярина.
— Эва, хватил! — усмехнулся Муха. — Кто ж тебя, дурачка, на трон пустит?
— Пустят, пустят! Сами звать будут, упрашивать! Все бояре челом бить будут!
С этими словами юродивый пустился в пляс, высоко вскидывая колени и хлопая в ладоши.
Муха со значением поглядел на Годунова. — Блаженный-то неспроста про бояр молвит, — заметил он. — Улавливаешь, к чему клонит, Симеон Никитович?
— Да об том вся Москва толкует, — плюнул тот. — Мне имена потребны! А коленца откидывать, да дурковать всякий шут горазд. Взгрейте его батогами, да язык укоротите, чтобы лишку не болтал впредь…
— Нельзя, Симеон Никитич! — возразил Муха. — Божий человек!
— А ты бы, боярин, поторопился! — хитро подмигнул юродивый. — Во дворце заждались тебя ужо!
Он остановился напротив Ярослава и ткнул в него пальцем. — Этого отпусти! Он нездешний!
Годунов и Муха переглянулись.
— Отпусти, боярин, — повторил юродивый, — а мы тебе споём!
И он затянул дребезжащим голосом:
— Три татарских мудреца рекут, рекут ми без конца — металл не израстит плода, игра не стоит свеч, а деланье — труда!
Ярослав в изумлении уставился на оборванца. Краем глаза он заметил, что Коган также наблюдает за ним, раскрыв рот. Юродивый декламировал Цоя!
Юродивый сердито ткнул его кулаком в бок.
— Подпевай! — велел он. — Злое белое колено пытается меня достать…
— Колом колено колет вены? — неуверенно припомнил Ярослав.
«Господи, что за бред происходит!»
— В надежде тайну разгадать! — радостно подхватил юродивый.
И далее нестройно продолжили оба:
— А я сажаю алюминиевые о-гур-цы на брезентовом поо-лее!
