— А дозволь, Симеон Никитич, ему поговорить еще малость, — подал голос Муха. — Давненько в нашем приказе занятных сказок выслушивать не доводилось.
— И то! — согласился боярин и махнул рукой. — Ну, поведай нам, лях, что собирался!
— Я понимаю, для вас это звучит дико, — Ярослав старался, чтобы голос его звучал спокойно и ровно, — но мы действительно из времен грядущих. Мы можем рассказать вам, что будет дальше, с Русью. Мы умеем лечить так, как не умеют ваши доктора и знахари. Мы знаем секреты производства разных полезных вещей!
Михалыч одобрительно покивал.
— Посмотрите на наши вещи! — продолжал Ярослав. — Никто во всем мире сейчас не умеет таких делать! Никто даже не знает, для чего они! А я могу вам все объяснить…
— Значит, ведаешь, что с Русью дальше будет? — протянул Симеон Никитич. — И что же?
— Ну… — Ярослав смешался и бросил взгляд на Когана, но тот стоял, потупив глаза.
— Романовых на царство выберут, — брякнул Ярослав, ухватившись за единственную известную ему фамилию царской династии.
Коган издал сдавленный звук.
— Романовых? — переспросил Симеон Никитич, с лица которого мигом слетело выражение уверенного самодовольства. — Уж не инока ли Филарета?
— Не помню, честно говоря, — пробормотал Ярослав. — Но править они будут долго…
Боярин вышел из-за стола и вплотную приблизился к Ярославу.
— Значит, вот каковы твои пророчества, — сквозь зубы процедил он. — Ну что же, пророк, а скажи мне, что с тобой сей же час произойдет? Не ведаешь? Может, кол тебе видится острый, или дыба, или крюк под ребром?
Его маленькие поросячьи глазки налились кровью.
Ярослав обмер.
— Не знаешь? — скривился боярин. — Так я тебе предскажу: и то, и другое, и третье! Эй, ребята! Снимайте кривого! Посмотрим, как у прорицателя сего жилы рваться будут!
— Да блаженный он! — вмешался Коган. — Книжек перечитал много, вот и двинулся рассудком. Оттого за ним и приглядываю…
— А до тебя, дохтур, черед тоже дойдёт, — огрызнулся Симеон Никитич. — Али невтерпеж?
Хлопнула входная дверь и в комнату ввалился человек в лохмотьях, а за ним, пригибаясь, вошло двое рослых стрельцов.
— Это еще что? — грозно вопросил их боярин. — Что за рвань сюда приволокли?
— Извиняй, батюшка, Симеон Никитич, — прогудел один из стрельцов, низко кланяясь. — Уж больно докучлив был, сказывает, дело у него до тебя зело спешное!
— Кто таков? — брезгливо осведомился боярин, глядя на оборванца.
Оборванец был худ, невысок и бос. Из-под мешковатого балахона выглядывали драные штаны с прорехами на коленях. Волосы его, сальные и нечесаные, свисали жидкими космами, и Ярослав готов был поклясться, что даже со своего места он мог разглядеть насекомых, копошившихся на них. Клочковатая борода выглядела неровной, словно была выдрана в разных местах. Под левым ярко-голубым глазом красовался фиолетово-зеленый кровоподтек. Правый глаз был зеленого цвета и немного косил.
