Так сладко, так нежно.
Так тепло мне тогда было.
Олег не расспрашивал ни о чем, не говорил, что мне надо бросить работу, как пару раз до этого. Нет, ничего такого. И я была ему благодарна за чуткость и понимание.
Мы гуляли, гуляли так долго, что ноги потом гудели.
А затем вернулись домой, и он взял меня прямо у двери, прижав к ней спиной, на весу. И это было горячо. Невозможно горячо и остро. И немного больно. И так нужно мне.
Я улыбаюсь, вспоминая эту ночь.
Он был груб только в начале. У двери. Складывалось ощущение, что всю дорогу, всю прогулку нашу терпел. Сдерживался. А потом не смог.
Не выдержал.
Потому что затем, в постели, он был нежен. Нетороплив. Ласков. И я умирала от удовольствия, терялась просто в эмоциях.
Тогда я ему сказала, что люблю. Вырвалось как-то. Само собой. Неожиданно.
Сказала и испугалась.
Мы не говорили про наши отношения. Ничего не обсуждали — ни будущее, ни планы, даже на ближайшее время. Просто жили. Просто наслаждались друг другом, когда была такая возможность.
Я, прекрасно зная, кто он такой, не ждала чего-то большего.
Понимала, что сегодня он здесь, а завтра нет. Он не обещал ничего. Не упоминал о своих делах.
Никаких подробностей. Не знакомил со своими друзьями. Только Васю я знала. И ни в каких злачных местах мы не бывали вместе никогда.
Складывалось ощущение, что он просто не хочет, чтоб я соприкасалась с другой стороной его жизни.
Сначала я переживала, потому что не понимала, какие у нас отношения, к чему они приведут. Воспитана так все же. Нужна определенность.
Но потом поняла, что здесь никакой определённости быть не может.
Я смотрю на реку, грею ужин своему мужчине. Который тогда, ночью, на мое признание ответил коротким: «Люблю, Ольк». И думаю, что плевать мне на определённость. И на будущее. Главное то, что происходит сейчас.
Звонок заставляет вздрогнуть. Ну наконец-то!
Открываю дверь, обнимаю, с наслаждением утыкаюсь в шею. Он невозможно вкусно пахнет. Всегда.
Даже, когда приходит усталый, недовольный, замученный. Я все равно его хочу. Все равно не могу остановиться, чтоб не потрогать, не погладить, не поцеловать.
Он принес цветы. Нежные пионы. Розовые и круглые. Обнимает, прижимает к себе.
— Привет, Олька.
Но я ответить не успеваю. На шее четкий след красной вульгарной помады.
Я замираю. Провожу пальцем.
Чувствую, как он застыл. А потом шумно выдохнул.
— Ольк…
Я отхожу в сторону. Смотрю на него. И чувствую, как затапливает ярость. И ревность. Невозможная, дикая, кошачья.
