— Ну-ну, — скрестив руки на груди, осадила ее. — Вперед, Валерия Фролова! Полиция очень ждет.
Она зарычала, наклонилась и собрала голыми руками осколки. Лера в немом ужасе смотрела, как на ее пальцах появляется кровь и паутинками растекается по острым стеклышкам.
— Лия! — взвизгнула застывшая на пороге мать, но она не реагировала. Крепко сжимала зубы и продолжала собирать осколки. Когда последний оказался в окровавленных ладонях, она медленно поднялась и швырнула их прямо Лере в лицо.
— Ты мне за это ответишь!
Лера успела увернуться, и осколки со свистом пролетели мимо, приземлившись в углу спальни. Амелия в ярости сорвала с себя массивные бусы и запустила ими в сестру. Следом полетели дорогие серьги и туфли. Даже брошь сняла, осталась в одном костюме, который невероятно ей шел. Белые волосы, серый костюм, черная душа — отличное сочетание для той, которая умеет превращать чужие жизни в настоящий ад.
— Про квартиры свои тоже знаешь? — спросила Лера, воспользовавшись минутной передышкой. Сестра сжимала в зубах шпильку и поправляла спутанные волосы. Приятно было наблюдать метаморфозы, происходящие с ее лицом после этих слов: жгучий румянец мгновенно исчез, глаза расширились, забегали, а тоненькие брови изумленно поползли вверх. Она будто и дышать перестала: застыла как изваяние, даже не моргала.
— Я все продала, Лия.
Она снова зубы сжала и чуть не прокусила шпильку. Взвизгнула и со злостью бросила ее на пол. Подскочила и замахнулась, но Лера успела поймать ее руку в воздухе.
— Верни моего сына!
Неотрывно смотрят друг на друга, а воздух искрит. Пахнет смолой и ладаном, — духами Амелии. Если бы взглядом можно было сжечь — от Леры не осталось бы и горстки пепла. Сдавливает запястье Лии и чувствует, как капли ее горячей крови капают на ладонь. Нет, это не кровь, а настоящая лава, бешено обжигает и оставляет на коже уродливые волдыри. Те же самые, что и на сердце. И если бы не надежда вернуть ребенка, от сердца остался бы … уголек.
— Верни моего сына, — каждое слово произносит по слогам, а Лия дергается и вырывает руку. Все происходит как в замедленной съемке. Каждая эмоция на лице сестры отражается отчетливо и ярко, словно кто-то ставит время на паузу, а потом снова нажимает на “play”.
Резко разворачивается и босиком направляется к выходу. Спина напряженная, точно каменная, окровавленные ладони сжаты в кулаки. Лера смотрит ей вслед и потихоньку возвращается в реальность, но кожа на руке все еще жжет, напоминая о столкновении с беснующимся вулканом.
