Нефф любит попить кровушку с лезвиями для бритья. Чтобы пойти на суд с бритой рожей, надо записаться в список за два дня. Потом, побрившись вернуть использованное лезвие под счет. Иной раз людей выпускают или кто-то решает не бриться и всегда остаются новые невостребованные станки. В другую смену можно поклониться вертухаю и вымолить станок без списка — если вдруг приспичило побриться.
Но Нефф нарочито смешивает новые лезвия и лезвия отказников только что бы не давать людям без списка. Потом он демонстративно топчет пакет со станками и вышвыривает в специальный люк — трубопровод для опасных предметов.
Я пошел после отбоя в дальний конец барака, где были умывальники, душевые и роскошный дальняк с настоящими унитазами, а не холодной металлической колодкой, как в камерах. Засел с комфортом и журналом «Авто-мото» со стала Неффа. Через минуту-полторы в соседнем отсеке с умывальниками раздался глухой звук, будто на пол рухнул мешок с отрубями. «Упал как подрубленный» - усмехнулся я потому что ради красного словца мне не жалкого никого — ни тебя, ни меня, ни его.
Громко заверещала тревожная сигнализация — звук в тюрьме крайне неприятный. В умывальник ворвались менты в райот-гир — выкладке для подавления бунтов. Я тут был человек новый, с ритуалами Кэнди не знакомый, а потому счел нужным ретироваться в кабинку и по-потихоньку наблюдать оттуда.
Прибежали санитары с носилками и мешок с отрубями вынесли. Я собрался с духом и вышел из своего укрытия. На полу умывальника была небольшая лужица темной крови, там где толстый мавр звезданулся лицом в пол.
Мавр был диабетиком, может давление у него скакало, а ему перед ужином выдали не те таблетки. Или он обменял медикаменты на что-то более съедобное, протащив колеса в барак под языком. Безграмотных негров со страховкой часто сажают на медикейшн с раннего детства. Лечат.
Я осторожно обошел кровь и направился к шконке. Кто-то в бараке зааплодировал. Кто-то крикнул — эй, рашн, рашн — ты зачем так его приложил жестоко? Эй, гайз, гайз, дон фак диз Путин! Москоу шутить не любит!
Я оглядел барак улыбнувшись впервые за последние сутки — и громко объявил «Теперь я ваш Путин!»
Хорошо в тюрьме быть интуристом. Почти никто не понимает твою логику, почти никто не понимает, когда ты шутишь или прёшь всерьёз, иногда они даже не совсем понимают твою речь.
Опытный Нефф пристроил меня туда, куда он сливал белых эмигрантов — на границу между белыми и черными. Фронтир. Из-за толстых стекол и оранжевой униформы, из коридора мы похожи на золотых рыбок.
