В то время всю страну охватило массовое патриотическое движение — добровольный сбор средств на вооружение Красной Армии. По почину саратовского колхозника Ферапонта Головатого, который сдал в фонд обороны свои сбережения, только Военно-Воздушные Силы получили 2565 боевых машин, построенных на личные сбережения трудящихся.
На средства, добровольно внесенные гражданами Дальнего Востока, было построено несколько эскадрилий бомбардировщиков Ил-4. Одна из них — «Дальневосточный чекист» — 2 марта 1943 года прибыла в наш полк. За рекордно короткое время она перелетела с востока в Москву. На фюзеляжах самолетов крупными буквами были начертаны дорогие для всех нас слова: «Чекист Приморья», «Чекист Приамурья», «Дальневосточник».
В своем письме к авиаторам дальневосточники писали: «Мы уверены, что на этих самолетах наши соколы дадут фашистам по зубам так же, как дали японским самураям на Халхин-Голе и у озера Хасан». Гвардейцы поклялись с честью выполнить этот наказ.
Дар трудящихся — эскадрилья «Дальневосточный чекист» стала четвертой по счету в составе 3-го гвардейского полка. Ее командиром был капитан Алексей Васильевич Гаврилин. Подразделение оказалось укомплектованным опытными летчиками, штурманами и стрелками, которые очень быстро освоились с новым театром предстоящих военных действий. Летные экипажи без особого напряжения освоили программу ввода в строй ночью и ушли на первое боевое задание. Затем последовал второй вылет, третий, четвертый...
Самым молодым командиром корабля в этой эскадрилье был старший лейтенант Кузьминич. Я навсегда запомнил его ладную подтянутую фигуру, задорные с лукавинкой глаза на худощавом лице. Коротко подстриженные рыжие волосы придавали ему юношеский вид.
В первом же боевом вылете Кузьминич попал в крайне тяжелую обстановку. При подходе к железнодорожному узлу Вязьма бомбардировщик оказался в плотном огне зенитной артиллерии и в ярких лучах прожекторов. Резкие эволюции самолетом при выполнении противозенитного маневра растерявшийся штурман принял за беспорядочное падение и, не доложив командиру, покинул машину через верхний астролюк. Прямо скажем, только по воле счастливого случая он не завис на хвостовом оперении. Тогда худо бы пришлось не только ему, но и всему экипажу.
Оставшись без штурмана, старший лейтенант Кузьминич зашел на цель, аварийно открыл бомболюки и сбросил бомбы. Но самое трудное оставалось впереди — вывести самолет в район базирования. Летчик открыл колпак и, высовывая голову в створку фонаря, повел машину по компасу к линии фронта. Помогал и радист, который беспрерывно запрашивал пеленги и выдавал их командиру корабля.
