В дальних полетах летчику приходилось по многу часов вести воздушные корабли без помощи автопилота. От длительного напряжения затекали руки и ноги. Вот и сейчас, чтобы хоть немного помочь Борисову в пилотировании и дать ему возможность размяться, я вставляю ручку дублирующего управления, ставлю ноги на педали и веду самолет сам.
На борту все в порядке. Под крылом — города фашистской Германии. Моторы поют свою ноту ровно, без малейшей натуги. Но тишина здесь недобрая, она таит в себе ежесекундную опасность. Мы знаем, что ловушек по дороге к цели враг расставил больше чем достаточно, и каждый экипаж старается делать все, чтобы не угодить ни в одну из них. А Кенигсберг все ближе и ближе.
— Командир, — докладываю я, — курс... скорость... высота... Произвожу промер.
— Понял, — слышу голос Борисова.
Василий все делает спокойно, его унты на педалях почти неподвижны. Летчик властно удерживает самолет, стараясь избежать кренов и рысканья по курсу. Стрелки приборов, точно по команде, замирают на заданном режиме.
— Порядок! — кричу я. — Промер закончен. Впереди по курсу вижу освещенный город.
Раньше, когда дальние бомбардировщики устремлялись к вражескому объекту, перед ними вставал мощный заслон зенитного огня, холодные щупальца прожекторов словно присасывались к самолетам, мешая штурманам прицельно сбрасывать бомбы. В небе, как голодные ястребы, рыскали ночные истребители, высматривая добычу.
Теперь, при подходе к Кенигсбергу, ничего подобного не наблюдалось. Лишь изредка в небе появлялись отдельные вспышки разрывов.
То слева, то справа из мрака ночи в золотистых отблесках светящих бомб всплывают силуэты наших бомбардировщиков. После первых же «гостинцев», преподнесенных советскими летчиками, освещение в городе погасло.
Устремился на цель и наш самолет.
— Василий,-напоминаю я, — обратный курс: восемьдесят пять!
— Отменно, — ответил Царек и повторил:- Восемьдесят пять!
— Боевой! Так держать!
Лежа на полу своей прозрачной кабины, смотрю сквозь сетку прицела на пожар. Потом, довернув самолет на заданный объект, сбрасываю бомбы с увеличенным зарядом взрывчатого вещества .
— Бомбы сброшены! Разворот!
Смертоносный груз пошел вниз. На земле взметнулись черно-красные столбы.
...Теперь летим на восток, навстречу солнцу. Подгоняемый попутным ветерком, Ил-4 все быстрее удаляется от оставшихся позади пожарищ. Одна за другой гаснут звезды. Горизонт на востоке уже обозначился светлой полоской, которая постепенно становится все шире и меняет свою окраску. Рассвет. Кажется, все должно быть хорошо видно, но на самом деле глаза, отвыкнув от темноты, еще не привыкли к свету.
