На половине пути попали в полосу низкой облачности. Видимость резко ухудшилась. Ведущий группы капитан Черноволенко покачиванием крыльев (командной радиосвязи между самолетами тогда не было) дал сигнал: разомкнуться и пробивать облака самостоятельно. Для экипажей начинался одиночный полет вне видимости земли. Такая команда меня озадачила: как-никак первый боевой вылет. Одно дело идти за опытным флагманским экипажем, когда нужно только строго выдерживать параметры полета, другое — принимать решения и действовать самостоятельно.
На высоте пять тысяч метров мы пробили мутную толщу облаков и внезапно выскочили на голубой простор. Кабину озарил яркий солнечный свет. Внизу расстилались белесые облака, и казалось, самолет плывет над сказочной снежной равниной, изредка срезая крыльями верхушки высоких сугробов.
Едва успел осмотреться, как заметил группу «мессеров». Они шли в стороне, но могли легко обнаружить нас. А встреча с ними не предвещала нам ничего хорошего. Пришлось снова нырять в облака. Надо сказать, что облачность служила для авиаторов, особенно в первый год войны, надежной маскировкой, иногда единственным спасительным убежищем. Но слепые полеты требовали от экипажей специальной и исключительно хорошей подготовки...
Минут за десять до подхода к цели мы со снижением пробили облака. Ориентиры просматривались лишь со стометровой высоты, а под фюзеляжами наших самолетов были подвешены стокилограммовые бомбы. Сбрасывать их разрешалось с высот не менее 300–400 метров.
Лопасти винтов врезаются в мутную пелену. Сквозь нее различаю черную ленту шоссе, по которому движется длинная колонна танков, автомашин с артиллерийскими прицепами и пехотой. Может быть, это наши войска? Сразу распознать не удается: дорога моментально исчезает из поля зрения. Самолет взмывает в облака для повторного захода. И вот мы снова над шоссе. Теперь уже хорошо видны черно-белые кресты на танках. Ошибки не будет. В подтверждение колонна огрызнулась беспорядочным огнем. Чувствуется, что противник не ожидал нашего появления. Вскоре движение на шоссе застопорилось. Фашисты в панике выпрыгивали из машин и рассыпались по придорожным кюветам. Докладываю командиру:
— Придется бомбить с набором высоты и уходом в облака.
— Так и сделаем, — соглашается старший политрук Павел Андреевич Дубовский.
Разворот, и бомбардировщик на малой высоте несется вдоль шоссе. Прицеливаюсь и плавно нажимаю на кнопку бомбосбрасывателя. С такой высоты промахнуться не должен. Освободившись от бомб, самолет слегка вспухает, затем резко вздрагивает от догнавшей его взрывной волны.
