— Ложись! Ложись!
То ли гул моторов заглушал наши голоса, то ли от страха и сознания своей беспомощности, но женщины и дети продолжали бежать. Послышался свист бомб.
— Ложись! Ложись! — снова закричали мы. Земля вздрогнула. Над ней взметнулись черные фонтаны. Одна бомба разорвалась настолько близко, что по нас стеганула горячая упругая волна и над головой с шипеньем пронеслись осколки. Бомбы рвались и вблизи аэродрома, и в прилегающей к нему деревне. Потом в воздухе застучали очереди крупнокалиберных пулеметов: вражеские летчики открыли огонь по эшелону и рассыпавшимся по полю людям.
Когда фашистские самолеты улетели и дым немного рассеялся, мы увидели жуткую картину: горели разбитые вагоны, полыхала в огне деревня. В наступившей тишине со всех сторон доносились крики о помощи. Они леденили душу. Пострадал и наш аэродром, поскольку никаких средств противовоздушной обороны у нас не было. Чтобы положить конец безнаказанным действиям вражеской авиации, командир решил привлечь для ПВО все имеющееся у нас оружие, в том числе пулеметы, снятые с поврежденных самолетов.
...26 июня 1941 года. Этот день стал первым в моей боевой биографии. Едва забрезжил рассвет, как меня разбудил адъютант эскадрильи:
— Вставай! Сегодня летишь штурманом в экипаже старшего политрука Дубовского.
Быстро оделся, взял планшет, шлем и тихо вышел, чтоб не разбудить других. Спешу в штаб, а на душе тревожно и радостно. Наконец-то дождался настоящего дела. Первый боевой вылет, первое испытание. Выдержу ли его? Не придется ли потом краснеть перед друзьями, многие из которых уже не раз окунались в огненную купель?
Командир полка подполковник Шалва Алексеевич Дзамашвили знакомит вылетающие экипажи с обстановкой на фронте. Слушаем его внимательно, делаем необходимые пометки в полетной карте и бортовом журнале. Положение наших наземных войск тяжелое: в первый день войны танковые колонны врага (то был корпус Манштейна) продвинулись в глубь советской территории на несколько километров. Однако на второй день его части были остановлены в районе Кедайняй. Теперь корпус топтался на месте. Нашей эскадрилье было приказано нанести бомбовый удар по вражеским танкам, задержать их наступление на Двинск.
В установленное время наш бомбардировщик поднялся в воздух. Осматриваясь вокруг, невольно любуюсь красотой раннего июньского утра. Разноцветный ковер полей и лугов, темнеющие массивы лесов, будто красноватые зеркала, поблескивают реки и озера. Все радует глаз и бередит сердце: на эти мирные просторы рвется заклятый враг.
