II
Снег падал крупными пушистыми хлопьями. Сухой и скрипучий, он все вокруг устлал белым покровом и изменил до неузнаваемости. Стоял безлунный морозный вечер. Ближе к полуночи снегопад прекратился, небо очистилось от свинцовых туч, и на темной поверхности его показались звезды. В домах и юртах люди не спали. Отовсюду доносились возбужденные голоса, музыка. До Нового года времени оставалось в обрез, и в веселые хлопоты, предшествующие его встрече, были вовлечены все, кто намеревался отметить этот радостный праздник, родившийся одновременно с молодой Монгольской Республикой.
До победы Монгольской революции в соответствии со старыми традициями в стране отмечался только лунный новый год, приходившийся на конец февраля — начало марта. А теперь Новый год стал одним из любимейших праздников молодой страны. И люди стремились отметить его торжественно и весело. Это делалось, разумеется, не для того, чтобы хвастать друг перед другом своим богатством — теперь были иные времена, и празднество больше не служило средством демонстрировать свою состоятельность. Теперь все были равны, все трудились и задолго готовились к этому всенародному торжеству.
Накануне Бадрангуй с Даланбаяром старательно обошли все лавки в поселке и запаслись разнообразной вкусной едой. В Баянзурхе они купили две бутылки дорогого вина и бутылку водки. По случаю праздника из сундучка были извлечены только что купленные брюки, пиджаки и дэлы с курчавыми бараньими воротниками, которые теперь назывались по-новому — пальто. Пальто с непривычки сильно жало в плечах и под мышками и производило впечатление тяжелого панциря. Бадрангуй долго вертелся перед зеркалом, тщательно оглядывая себя со всех сторон, и в конце концов заявил, что, пожалуй, переоденется в старое платье: новое пусть пока полежит, к нему еще надо привыкнуть. Он снял европейский костюм и надел монгольский. Даланбаяр предпочел современную одежду и, не переставая подтрунивать над товарищем, потащил его в клуб.
При входе в клуб Бадрангуя охватило радостное предчувствие. «Может быть, все оттого, что сегодня праздник», — подумал он. Но тайный внутренний голос подсказал ему, что это не так. В большом зале царило веселое оживление. Одни чинно восседали на стульях, расставленных вдоль стен, другие прохаживались по фойе или нерешительно топтались в дверях. Появление двух друзей не осталось незамеченным: может быть, потому, что их уже хорошо знали в поселке, а может быть, они просто выглядели очень уж по-разному. Большие карие под тонкими черными бровями глаза Бадрангуя моментально отыскали красивую девушку в широком шелковом дэле и белом берете, кокетливо сдвинутом набок. Толстая коса, перекинутая через плечо, опускалась по груди до самой талии. Вскоре и узкие, чуть раскосые глаза Даланбаяра оказались прикованными к той же девушке. Перехватив взгляд друзей, она едва заметно улыбнулась, и каждый из них был убежден, что улыбка предназначалась исключительно ему.
