Насос поначалу работал плохо. Бадрангуй догадался приподнять шланг, и уровень воды стал на глазах понижаться. Рабочая смена кончилась. Обессиленные, до нитки промокшие шахтеры разошлись по домам. Дорж вызвался откачивать воду до прихода следующей смены.
После ухода шахтеров в забое установилась непривычная тишина. Мерно гудел компрессор, жадно заглатывал воду насос. Маленькая лампочка на каске едва освещала штрек. Доржу стало не по себе. Рядом — ни души, одни безмолвные каменные стены. Вспоминались рассказы шахтеров о том, как вода подмывала крепления и они не выдерживали, рушились. Доржу показалось, что время остановилось. Однако воды почти не осталось, и он с удовлетворением думал о том, что сменщикам не придется работать по колено в воде и тратить драгоценное время на откачку — они смогут без промедления приступить к делу.
Наконец послышались голоса — пришла новая смена. Принимая у Доржа насос, какой-то шутник изрек:
— Ты, Дорж, стал героем Налайхи: говорят, всю смену один проработал.
— Перестань зубоскалить! — одернул насмешника Довчин. — А ты, сынок, ступай домой, — ласково сказал он, обращаясь к Доржу, — спасибо тебе. Воды почти не осталось, и если новый взрыв пройдет благополучно, мы сможем основательно продвинуться вперед.
От теплых ли слов или от присутствия людей, страх словно рукой сняло, и теперь шахта казалась Доржу родным домом. «Хорошо, когда рядом товарищи! Ничего нет страшнее одиночества», — размышлял Дорж, покидая забой.
Прошедший накануне ливень обновил степь — она зазеленела по-весеннему. Над ней колыхалась легкая прозрачная дымка, приветливо синели далекие горы, свежий воздух был ароматен, как кумыс. «В жизни человека, — думал Дорж, — бывают дни серые и беспросветные, словно свинцовые тучи, но на долю каждого приходятся и светлые, радостные дни, такие, как сегодня».
Бригада Мягмаржава самоотверженно боролась за выполнение предпраздничных обязательств. Ежедневно вывешивалась сводка, характеризующая ход работ по каждой смене отдельно. Все, казалось бы, шло как нельзя лучше, но вдруг, как гром среди ясного неба, грянула беда. В ночь на одиннадцатое июля, накануне всенародного праздника, Бадрангуй не вышел в свою смену. Мягмаржав собирался его заменить, но был неожиданно вызван к начальнику шахты на совещание. По мнению специалистов, определяющих направление проходки, до соединения вентиляционного штрека, который прорубала бригада Мягмаржава, с основным штреком, оставалось не более двух-трех метров. Предыдущая смена, собираясь продвинуться как можно дальше, успела произвести сверхнормативный взрыв, но уголь не отгребла. Поэтому их сменщики незамедлительно приступили к расчистке.
