— Ну что, понял? Будешь стараться — дело пойдет, — сказал шахтер, отставляя лопату в сторону. — Самбудорж не любит лентяев, он у нас строгий. Я в свое время этого уголька много перекидал. — И он направился туда, где работали крепильщики.
Бадрангуй старался изо всех сил. Он настолько увлекся, что ничего не слышал и не видел вокруг, кроме угля, который ему предстояло одолеть. Скорее, еще скорее! Лопата так и мелькала в его руках. Кто-то тронул его за плечо. Бадрангуй с трудом распрямился, вытер рукавом заплывшие глаза — рядом стоял Самбудорж.
— Устал? — обратился он к Бадрангую.
«Нет», — хотел было ответить тот, но у него невольно вырвалось: «Очень!»
— Молодец, — сказал Самбудорж. — Скоро кончим. А пока маленько отдохни, — и направился к Даланбаяру.
— Ну как, трудно? — спросил он, подходя к Даланбаяру.
— Что вы! Нисколько! — с деланной бодростью в голосе ответил Даланбаяр.
— Вот и отлично! Работай, и я рядом с тобой покидаю уголек, — сказал Самбудорж, беря лопату.
Даланбаяр с завистью покосился на Бадрангуя. «Везет же ему. Надо было и мне правду сказать! Я же устал до смерти», — подумал Даланбаяр.
Когда дневная смена кончилась, солнце спряталось за горы, легкие сумерки окутали землю. Придя домой, Даланбаяр и Бадрангуй, усталые, но довольные, выпив горячего чаю, прилегли отдохнуть.
— «Крепыш»-то наш — кремень. Не дает ни минуты передышки, — завел разговор Даланбаяр.
— Надо было признаться, что ты устал, — возразил Бадрангуй.
— Что поделаешь? Я не такой умный, как ты…
Друзья помолчали.
— Ты собирался к Хорло-гуаю? Передумал? — спросил Бадрангуй.
— Я бы пошел, да ноги не идут. Иди один, если есть желание.
— Желание-то есть — сил нет.
— Доработались. Лежим, как восьмидесятилетние старики, ни рукой, ни ногой пошевелить не можем. Позор!
— Ничего позорного я в этом не вижу.
Внезапно дверь отворилась, и на пороге появилась гостья Хорло-гуая.
— Молодые бездельники изволят отдыхать? — спросила она звонким голосом.
— Бездельники? Почему бездельники? — удивленно пробормотал Бадрангуй. Оба поспешно вскочили с кроватей и стояли, переминаясь с ноги на ногу.
— Тебе это слово неизвестно? — продолжала она. — Жаль! Ну ничего, вырастешь, малыш, узнаешь.
— Что ты сказала? — возмутился Бадрангуй. — Да мои младшие сестры твои ровесницы!
— Даже твои старшие еще мелюзга! — парировала она.
Друзья восторженно глядели на девушку. Сегодня она казалась им особенно привлекательной: нежное лицо с высокими бровями, слегка подкрашенные губы, белые холеные руки с длинными полированными ногтями, голубой шелковый тэрлик, изящно подпоясанный широкой лентой. Расправляя складки на бедрах, она спросила:
