В шахте стоял невероятный шум, скрипели цепи конвейера, гудела машина, грохотали молоты, визжали пилы. И весь этот шум во сто крат усиливался эхом.
В ту ночь Дорж чувствовал себя особенно усталым, ему не удалось днем поспать, и он едва держался на ногах. Ни шум, ни суета в шахте его не взбодрили. Переезжавший на новую квартиру приятель попросил ему помочь. Дорж не мог отказать и вернулся домой только к вечеру. Он едва успел поужинать и отправился на работу.
Он отмерил рулеткой нужную длину бревна для крепления, отпилил кусок, затем вытер пот со лба и спросил у подносчика материала, сколько времени. Тот показал ему на пальцах — два часа.
— Подумать только, как мало! — разочарованно пробормотал Дорж.
— Ты чего вздыхаешь? — крикнул его напарник Дагва. — Работа одолела?
Бывают люди, которые, завидев кривой забор, начинают злословить. А ведь язвительным словом кривизны не исправить. Вот и Дагва тоже — видит, что человек устал, и все-таки пристает, что, мол, работа одолела. Дагва никогда не упускал случая съязвить, и Дорж обиделся на него. Он даже забыл об усталости.
— Да, — закричал он, — одолела! Только ты один такой бодрый. А я устал! — Дорж демонстративно стащил с головы каску и уселся на бревно, вытирая взмокшее от пота лицо. Он не подозревал, что его слова слышал Бадрангуй. «Да, нечего сказать, здорово мать его избаловала. Не любит, когда ему делают замечания. Ишь как глаза засверкали, даром что минуту назад ходил как в воду опущенный. Правда, обычно Дорж работает рьяно, даже зло, как когда-то работал его отец. Видно, не успел сегодня перед сменой отдохнуть».
— Нахал ты, братец, — услышал Бадрангуй ответ Дагвы. — Тебе не только вкалывать, а даже слушать, что старшие говорят, лень.
Дорж промолчал, и это понравилось Бадрангую. Дорж все еще сидел на бревне. Вдруг с потолка, где крепилась рама из досок, к его ногам посыпались комки земли. Дорж быстро вскочил с места. Бадрангуй подошел ближе, подобрал брошенную им каску и, протягивая ее Доржу, с упреком сказал:
— Шахтер под землей каску никогда не снимает. Я говорил тебе об этом не раз.
Дорж кивнул. Теперь он чувствовал себя лучше — то ли его взбодрила перепалка с товарищем, то ли он немного отдохнул, но усталости как не бывало. Он надел каску, взял молоток и принялся вколачивать клин. Ему было стыдно: в такой напряженный момент, когда его товарищи выбивались из последних сил, он позволил себе расслабиться и отдыхать у всех на глазах. А ведь зарплата делится между всеми членами бригады поровну. Выходит, в конце месяца Дорж получит больше, чем заработал.
