Вагонетка прошла стороной, и гул ее мгновенно стих.
I
Дорж, как и его учитель Бадрангуй, работал в две смены: дневную и ночную. Мелькали за сутками сутки, складываясь в недели, — так незаметно пришла зима. Бадрангуй относился к Доржу сдержанно, порой даже холодно, и Дорж не мог не ощущать этого. Уянга время от времени приезжала домой на субботу и воскресенье, и тогда вдвоем с Доржем они отправлялись в кино либо на танцы или уединялись в каком-нибудь укромном месте и вели нескончаемые беседы.
Чаще всего их беседы касались воспоминаний о школьных годах. Эта далекая пора казалась им такой счастливой! Только теперь Дорж и Уянга осознали, что память об этом времени они сохранят навсегда.
Однажды Уянга проговорилась, что родители не одобряют ее дружбы с Доржем. Такая откровенная неприязнь со стороны Бадрангуя ошеломила Доржа. Сколько раз он порывался поговорить с матерью или Бадрангуем, выяснить у них, что произошло когда-то между отцом Доржа и Бадрангуем и в какой мере это касается Доржа. Но в последний момент у него не хватало духа, и он опять откладывал этот очень важный для него разговор.
Случай, о котором пойдет речь ниже, произошел в один из дней, когда бригада Доржа работала в ночную смену. Незадолго до этого бригада получила новую технику — небольшую проходческую машину. Она смело вгрызалась в угольный пласт толщиной в несколько метров и дробила его приспособлениями, похожими на слоновьи бивни! И управляли этой машиной всего два человека. Шахтеры прозвали ее «горным слоном». Однако на пути новой техники всегда возникает множество препятствий. Так было и с машиной. Прежде, когда пользовались отбойным молотком, бригада успевала спокойно ставить крепления. Угнаться же за проходческой машиной было никак невозможно, и она подолгу простаивала. Так что фактически от новой техники не было никакой пользы. Шахтеры, естественно, с таким положением мириться не могли и в конце концов нашли выход из положения. Пока машина острыми зубьями вгрызалась в угольный пласт, они подготовляли крепильный материал и в считанные минуты, остававшиеся между вырубкой угля и подачей его на конвейер, возводили прочные крепления. Тут зевать не приходилось, каску на голове поправить было некогда. Ежесекундно слышалось:
— Бревно!
— Доски!
Несмотря на почтенный для шахтера возраст, Бадрангуй не обнаруживал никаких признаков усталости и бодро командовал установкой креплений:
— Правее возьми! А теперь чуть левее-ле-ве-е…
