— Прекрати, Гэлдэн, как тебе не стыдно! Можно подумать, что твое имя благозвучно. «Гэлдэн» вообще не имеет никакого смысла. — Она фыркнула, окинув насмешника неприязненным взглядом.
— Извините, товарищ, — спохватился тот, поняв, что допустил бестактность, — люблю пошутить, да кстати…
Но Дорж его больше не слушал, он вышел на улицу и стал спускаться по ступенькам вниз. Столкнувшись со стайкой девушек, он пробормотал извинение и прошел было мимо, как вдруг одна из девушек удивленно его окликнула:
— Дорж! Ты? Какими судьбами?
Он резко взмахнул правой рукой, словно швырнул на землю какой-то тяжелый предмет (такая уж была у него привычка с детства), и укоризненно ответил:
— Ты еще спрашиваешь — какими судьбами? Да зачем мне сюда приходить, если не для того, чтобы с тобой повидаться?
— Прости, я второпях не подумала, растерялась.
— Ты из-за меня растерялась? Я бы скорее обрадовался!
— Ну будет тебе, Дорж. — Голос ее звучал примирительно. — А я собиралась завтра в Налайху.
— Ах, вот оно что! — Дорж сделал шаг в сторону, но девушка преградила ему путь.
— Уянга, — торопили ее подруги, — опоздаешь на лекцию!
Дорж невольно остановился, посмотрел ей в лицо. У нее задрожали губы, и слезы одна за другой покатились по щекам. Одна капелька задержалась на маленькой родинке над верхней губой.
— До свиданья, Уянга, иди на занятия, — уже мягче произнес он, — увидимся завтра.
Солнце зажгло огненным блеском окна высоких зданий, и только на склонах Богда-улы отчетливо виднелись белесые пятна — зацепившиеся за деревья клочья седого тумана.
Два месяца назад юноша и девушка сидели на зеленой, залитой солнцем лужайке неподалеку от поселка шахтеров. Утро было в самом разгаре. Солнечные лучи мягко освещали восточные горы. От поселка к шахте «Капитальная», обгоняемые вереницей новеньких самосвалов, шагали мужчины в шахтерской одежде. У самой шахты ощетинилась кузовами колонна самопогрузчиков. Над поселком звенели веселые детские голоса, сливавшиеся со звуками радио.
Девушка сидела, натянув на колени подол тонкого шелкового платья, и мечтательно говорила:
— Хотела бы я, как и ты, остаться в Налайхе. Сердце радуется, когда смотришь на наш поселок и его жителей. Кажется, нет лучше места на земле.
— Так оставайся, кто тебе не велит?
— Нельзя мне, — огорченно вздохнула девушка. — Родители настаивают, чтобы я продолжала учебу, да и все девчонки из нашего класса решили уехать.
Он насмешливо сморщил нос.
— Среди наших парней тоже многие собираются учиться дальше. Желающих, как я, идти на производство мало. — Он взял в руки ее косу, покрутил кончик. — Ладно, так и быть, поезжай в университет. Ты ведь знаешь, почему я остаюсь.
