Чтобы согреться, вытащил пачку сигарет, закурил. Опустив голову, стал с интересом наблюдать за прохожими, пытаясь по походке и обуви угадать, кто они. Каждому человеку присуща своя, особая походка: легкая, как бы летящая, степенная, медлительная или шаркающая. Вот промелькнули сапожки на высоких каблучках: цок-цок-цок! Бойкие, веселые сапожки. Наверное, и нрав у их владелицы такой же. А вот и туфельки, — Дорж пожалел модницу со стройными ножками в «капроне». В такой-то мороз! Затем мимо скамейки прошествовали тяжелые башмаки, их сменили гутулы с загнутыми вверх или тупыми носами и ботинки, поношенные или совсем новенькие, только что купленные, выглядывавшие из узких или широких штанин. Дорж невольно заинтересовался собственными ногами. Ну что ж, решил он, совсем неплохо: черные кожаные полуботинки за девяносто тугриков[2], зауженные по последней моде брюки. Все прочие атрибуты туалета, на его взгляд, оставляли желать лучшего, и хотя вчера после смены Дорж, как всегда, принял горячий душ и тщательно вымыл голову, а сегодня утром, собираясь в столицу, надел белую рубашку, однако она за время поездки из Налайхи до Улан-Батора утратила свою свежесть. Перчатки тоже были изрядно поношены, потерлись на сгибах пальцев.
Мельком взглянув на часы, Дорж встал со скамьи, пересек площадь и направился к полукруглому светлому фасаду Государственного университета. Его все время обгоняли юноши и девушки с портфелями и сумками, а то и просто с пачкой книг и тетрадей под мышкой. Жизнерадостные, веселые, они невольно вызывали симпатию у молодого шахтера. В нерешительности задержавшись у входа, в следующее мгновенье Дорж потянул на себя ручку массивной двери, украшенной резьбой — замысловатыми орнаментами с различными благопожеланиями. Через просторный вестибюль он направился к широкой лестнице, ведущей на второй этаж.
— Товарищ! — окликнул его кто-то. — Надо снять пальто!
Дорж смутился и только сейчас, оглянувшись, заметил стоявших у входа девушку и парня с красными повязками на рукавах.
— Извините, — пробормотал он, попятившись. — Мне не на занятия, я пришел повидаться с одной знакомой.
— С кем именно? — спросил парень, внимательно разглядывая Доржа.
— Ее зовут Уянга, она учится на первом курсе, только в этом году поступила.
— А как фамилия? У нас на первом курсе народу много. Да и имя какое-то странное, правда, Даша? — обратился он к своей напарнице. — Уянга — мелодия, сэтгэл уянга — лирика, уянгат дуу — лирическая песня… Кстати, так называется очень популярная песня. Но я никогда не подумал бы, что так можно назвать человека. — Парень весело захохотал, от глаз остались одни только щелочки, а во рту можно было пересчитать все пломбы. Дорж побагровел от ярости, и неизвестно, чем завершился бы этот блистательный монолог, если бы не вмешалась дежурная.
