Только теперь он заметил, что сердце у него действительно бьется, словно колокол, возвещающий тревогу — «Бум! Бум! Бум!» Похоже на отдаленный стук конских копыт. Бадрангуй ласково гладил девушку по волосам. Казалось, все, что было у каждого из них до этой минуты, — прошлая жизнь, работа, свои радости и печали, — все отступило куда-то, оставив им только эту комнату с единственным маленьким оконцем и эти горячие объятья. Любимая так и уснула на его груди, свернувшись клубочком, словно зайчиха в норе. Вскоре сон сморил и Бадрангуя. В комнате раздавалось лишь мерное дыхание да тиканье будильника. Стрелки приближались к шести, когда за дверью послышались чьи-то незнакомые голоса и вслед за этим резкий стук. Бадрангуй проснулся и проворно вскочил с кровати. Впрочем, уже весь дом был на ногах. Однако постепенно люди успокоились, стучали в дверь Бадрангуя, не к ним. Проснулась и девушка, задрожала, как ягненок, попавший под дождь. Бадрангуй нагнулся над ней, ласково шепнул:
— Лежи, любимая, ничего не бойся. Это, наверное, кого-то ищут и по ошибке постучались к нам. — Он зажег лампу и босиком прошлепал к двери. Поднял щеколду. В комнату, окутанные клубами холодного воздуха, один за другим вошли трое незнакомых мужчин. Двое были в военной форме, и в руках у них поблескивали револьверы.
— Ваше имя? — спросили Бадрангуя.
— Хандын Бадрангуй!
— Где работаете?
— На первой шахте.
— Откуда родом?
— Из Хантайширского аймака, Бусхайрхан-сомона.
— Все сходится. Одевайтесь, да поживее. Вот постановление о взятии под стражу Хандына Бадрангуя, уроженца названных вами мест.
Бадрангуй растерянно повертел в руках ордер на арест — он ничего не понимал и оттого не знал, как вести себя в создавшейся ситуации. То, что сейчас происходило, казалось ему настолько нереальным, будто происходило во сне, он все делал невпопад и, поглощенный тревожными думами, услышал, как ему сказали:
— Вы не на ту ногу надеваете гутулы, переоденьте!
Лишь тогда Бадрангуй начал понемногу приходить в себя. Только теперь до его сознания дошло, что случилось непоправимое. Тем временем девушка тоже оделась и молча стояла в сторонке.
— Вы и ее забираете? — угрюмо спросил Бадрангуй.
— Нет, нет!
У него немного отлегло от сердца.
— Долгор! — Он впервые назвал ее по имени и не поверил собственным ушам. Обычно он говорил ей «любимая» или «дорогая».
— Долгор! Куда ты собираешься? Оставайся дома! Я уверен, что произошла какая-то нелепая ошибка. Клянусь тебе, я не сделал ничего дурного и не причинил никакого вреда своему народу, а значит, я скоро вернусь!
