— Не помню, — честно призналась я.
— Идём, — твёрдо сказал он. — Здесь тебе не место.
Я давно привыкла не доверять первому встречному, но в голосе и чертах лица этого мага мелькнуло что-то настолько располагающее к себе, почти родное, что я без размышлений пошла за ним. Оказалось, не зря: меня привели в полуразрушенный особняк Тарио — временное пристанище для раненых и пострадавших на войне магов.
Вся семья могущественных магов Тарио погибла ещё в начале войны, но магистр Форгран нашёл средства для того, чтобы хоть немного привести уцелевшие покои в порядок. Смертные и уцелевшие маги заботились о нас, помогали восстановиться, кому-то забыть об ужасах войны, кому-то — вспомнить недостающее.
Со мной всё обстояло сложнее, чем с прочими. Местный лекарь немало времени провёл в тщетных попытках вызвать хоть какие-то воспоминания, кроме тех, что неизменно вертелись в моей голове: только каменная стена комнаты, гобелены и синий шёлк.
Кроме меня, только ещё один молодой маг ничего не помнил. Он целыми днями повторял вслух все воспоминания, что только приходили в голову: «дверь, красная притолока, лиственный узор, кувшин с вином…» Понемногу предметы из его воспоминаний тянули за собой новые, день за днём он выстраивал их в стройные воспоминания, насыщал подробностями.
Однажды утром, за завтраком в общей трапезной, он вдруг выпрямился и сказал: «Вспомнил». Было похоже, что к нему вернулось что-то очень важное. Поднявшись, он быстро вышел. Мы не видели его весь день. Под вечер забеспокоились старшие маги. А затем кто-то решил набрать воды и нашёл в колодце тело. Воспоминание оказалось столь невыносимым, что юноше было проще убить себя, чем попытаться справиться с ним.
После этого случая я оставила попытки вспомнить. Меня всё устраивало: близость магических источников, работа в саду возле госпиталя. И возможно, потеря памяти была моим спасением. Как знать, какие ужасы мне пришлось пережить?
Покидая приют, я взяла себе фамилию Тарио — её магистр Форгран давал всем сиротам, проходившим через его пристанище. Этого было достаточно, чтобы не чувствовать себя обделённой. Всё равно ни одного наследника рода Тарио не осталось, а в Имоледо каждый десятый теперь носил эту фамилию.
Когда я рассказала всё Двену, то добавила, что сама не хочу вспоминать прошлое. И что-то изменилось: он словно разочаровался во мне, стал спокойнее и вместе с тем отстранённее. Больше не задавал вопросов, но и не тянулся ко мне, как раньше. У него появилась работа: второкурсникам позволяли подрабатывать ассистентами прикладной магии.
