Адор приблизился вплотную, внимательный взгляд его заскользил по ровной гладкой коже девушки. Невольно отмечая идеальное сложение, пристально рассмотрел нежные полукружия груди, темные ореолы и маленькие розовые соски. Протянул руку и осторожно отвел волосы, обнажая длинную шею, — Селеста вздрогнула и зябко поежилась. Адор внимательно осмотрел узкую спину, пробежался взглядом по выступающим жемчужинам позвоночника до самой впадинки внизу. При виде милых ямочек на пояснице, с трудом сдержал улыбку.
Присел на корточки, добросовестно оглядел крепкие округлые ягодицы и приказал:
— Повернись!
Селеста вздрогнула, но не сдвинулась с места, лишь прикрыла руками темный треугольник внизу живота. Адор сжал челюсти и, не в силах терпеть неповиновения, положил ладони на ее бедра и развернул так резко, что девушка испуганно вскрикнула. Нетерпеливо отвел руки и осмотрел белоснежную кожу живота, скрывающие лоно темные блестящие завитки, опустил взгляд на стройные бедра, исследовал тело до пальчиков на ногах.
Не обнаружив ничего подозрительного, медленно поднялся и отпустил ее руки. Селеста тут же попыталась закрыться от его пристального взгляда, отвернулась. Нос деи подозрительно покраснел, грудь приподнималась рывками. Адор скрипнул зубами: снова слезы. Их будет еще больше. Потом.
Обернулся и крикнул:
— Гасия!
Дверь распахнулась мгновенно, словно женщина в строгом темном платье терпеливо ожидала у порога. Впрочем, Адор бы не удивился этому: заведующая всегда заранее знала, что он сделает или потребует, но терпеливо ожидала приказа. И этому же учила и девочек.
Кивнул на тряпки:
— Сжечь.
— Слушаюсь, — тихо ответила Гасия. И уточнила: — Могу я… отвести девушку в ее комнату?
Адор задумчиво посмотрел на Селесту, — она сжалась под взглядами, словно побитый щенок, — и покачнул головой:
— Сначала омовение.
— Слушаюсь, — привычно отозвалась Гасия.
Адор вздохнул и добавил:
— Пусть приготовят мою купальню.
Судя по приподнятым бровям и недолгому молчанию, ему удалось ее удивить. Впрочем, через секунду заведующая сухо кивнула, собрала окровавленную одежду длинными щипцами, запихала в мешок и покинула комнату. Адор вытащил из кармана тонкие бархатные перчатки, повернулся к дрожащей Селесте и приказал:
— Встань на колени.
Девушка бросила отчаянно-злой взгляд, слышимо заскрипела зубами, но медленно и неохотно опустилась. Понимала, что все равно подчинится: добровольно или насильно. Адор подошел вплотную и, расправляя ткань перчаток между пальцами, внимательно осмотрел ее растрепанные волосы. Некогда сложная многоярусная модная прическа была совершенным творением дорогостоящего мастера, но сейчас выглядела так же жалко, как полуразрушенные стены его еще восемь лет назад величественного родового замка.
