Адор задумчиво смотрел на дрожащую девушку. Селеста обхватила себя руками, в огромных тепло-чайных глазах все еще плескалась боль. Едва сдержал тяжелый вздох: не хотел доводить до этого, но девчонка так упряма! Еще по глупости выбросится из окна или проткнет себя чем-нибудь. Не убьется, конечно, но как потом смотреть в глаза дею Росио?
Вздох вырвался помимо воли: дочка старого друга выросла такой красивой! И такой глупой! Как можно было поверить приглашению на частную беседу в покои верховного мага? Как?! Для этого надо быть идиоткой… или настолько невинной, что это граничит с глупостью. А глупость всегда наказуема. Благо, удалось отделаться малой кровью… Вспомнив, сколько крови он увидел в покоях верховного и жестко усмехнулся: малой!
Теперь дворец затопят в крови: никто не останется в стороне. Каждый, кто имеет даже малый шанс, будет рвать зубами глотку соседу, лишь бы хоть на дюйм приблизиться к такому манящему трону! А виновница сейчас стоит посередине его комнаты. Спина прямая, подбородок высоко поднят. Смотрит с такой ненавистью, что, кажется, сейчас воздух заискрится. Губы пухлые гадливо кривит, словно покои Адора наполняет не аромат дорогих благовоний, а несет гнилью и серой.
Но демонстрация боли свое дело сделала, — всегда делала! — Селеста медленно подняла тонкие руки и неохотно принялась стягивать с себя нижнее платье. Длинные изящные пальцы дрожат, обломанные о клетку и его одежду ногти царапают нежную жемчужную кожу, но девушка словно не замечает этого. Голову опустила так низко, что спутанные волосы закрывают зардевшееся лицо.
Ткань заскользила по плечам, нежной округлости груди, открыла жадному взгляду тонкую талию, впалый живот, с мягким шелестом замерла у изящных щиколоток. Селеста стыдливо закрылась руками и слегка сгорбилась. Адор посмотрел на подрагивающие алебастровые плечи, беззащитно проявляющиеся косточки и сурово проговорил:
— Нательную ленту тоже.
Девушка вскинула голову, алые от стыда щеки ее побелели, глаза расширились.
— Нет, — прошептала она так тихо, что Адор едва уловил, — не надо…
— Снимай, — устало выдохнул он, резко поднялся с кресла и когда Селеста бросила быстрый взгляд в сторону двери, саркастично добавил: — Попытаешься сбежать в таком виде?
Губы ее задрожали, по щекам скользнули слезы, руки несмело коснулись последнего кусочка ткани. Лента беззвучно упала на нижнее платье, а Селеста безвольно уронила руки. Она стояла, не опуская головы, обреченно смотрела прямо перед собой, кусала бескровные губы и глотала слезы.
