Я усадил девушку и налил ей бокал Марсалы, уселся рядом с ней и попытался ее успокоить.
– Послушай, Тесси, – сказал я, – а поезжай-ка ты в деревню недели на две, вот тебе и перестанут сниться катафалки. Ты целыми днями позируешь, а ночью, конечно, нервы у тебя на пределе. Так дальше нельзя. Тем более что, окончив работать, ты отправляешься куда-нибудь на пикник, в Эльдорадо или на Кони-Айленд, а потом утром невыспавшаяся снова едешь сюда. Не было никакого катафалка. Маленьким девочкам снятся глупости.
Она слабо улыбнулась.
– А как же этот человек на церковном дворе?
– Может, он болен чам-то, обыкновенный человек, ничего особенного.
– Клянусь тебе, мистер Скотт[21], этот человек внизу и тот, что ехал в катафалке – одно и то же лицо!
– Ну и что с того?
– Значит, ты думаешь, я видела катафалк на самом деле?
– Ну, – уклончиво сказал я, – не исключено. В этом нет ничего такого.
Тесси поднялась, вытащила кусочек жвачки из надушенного платочка и забросила ее в рот. Затем натянула перчатки и непринужденно попрощалась со мной:
– Спокойной ночи, мистер Скотт.
II
На следующее утро посыльный Томас принес мне «Геральд» и кое-какие новости. Здание церкви по соседству продали. Я возблагодарил за это небеса. Я сам католик и всегда доброжелательно относился к прихожанам местной церкви, но с трудом переносил проповеди пастора, каждое слово которого эхом разносилось под сводами храма, как будто прямо в моей студии, кроме того, он вещал таким гнусавым голосом, что это оскорбляло мои эстетические чувства. Ко всему прочему, меня раздражал органист, этот демон в человеческом обличье[22], который играл древние гимны с неуклюжестью первокурсника из консерватории. Возможно, священник был хорошим человеком, но когда он выкрикивал: «И с-с-казал Бог Моисею: Я ес-с-смь Сущий. Вос-с-спламенится гнев мой и я и убью вас мечо-о-ом», – я размышлял, сколько веков ему придется провести в чистилище, искупляя этот грех.
– И кто купил здание? – спросил я Томаса.
– Не знаю, сэр. Говорят, хозяин дома Гамильтона[23]. Может, и здесь выстроит доходный дом и будет сдавать квартиры, сэр.
Я подошел к окну. Человек с нездоровым лицом стоял у ворот церкви, и при первом же взгляде на него меня снова охватило непреодолимое отвращение.
– Кстати, ты не знаешь, кто это стоит там, внизу?
Томас пригляделся.
– Вон тот опарыш, что ли? Это ночной сторож, сэр. Ей-богу, он выводит меня из себя. Всю ночь сидит на ступеньках и таращится вот так. Так бы и врезал ему по морде, сэр. Прошу прощения, сэр.
