>. Я пока не использую этот метод, но это кажется разумным для внесения ясности и определения ответственности, в особенности если вы работаете с пограничными, психотическими и другими дезорганизованными клиентами. В конце я предлагаю человеку обсудить любые вопросы, перед тем как он решит приступить к терапии, и отвечаю на них, за исключением случаев, когда они кажутся слишком назойливыми. Если в течение часа пациент не смог подробно рассказать о своем прошлом, которое я обычно исследую, я также говорю, что в следующий раз хотела бы собрать более полную информацию о нем, чтобы иметь контекст для понимания его проблем. Далее я раскрою причины, по которым я следую этим правилам.
Интерес к реакции клиента на терапевта
Когда я спрашиваю потенциального пациента о том, как он себя чувствует при общении со мной, я делаю это не только с понятной целью принятия общего решения о дальнейшей совместной работе, но и для того, чтобы показать, что для меня важно, как он воспринимает наши отношения. Это открывает двери для лежащих в основе этих отношений и пока еще незаметных аспектов переноса (например: «Мне достаточно комфортно, что странно, поскольку я думал, что мне будет трудно говорить об этом с авторитетной женщиной»). Кроме того, это настраивает клиента на сотрудничество в ходе терапии, т. е. косвенно подчеркивает, что человек нанял меня, что я хочу сделать свою работу правильно и что он имеет право давать мне оценку и отказаться от моих услуг, если наши отношения не будут позитивными в своей основе.
На мой взгляд, несмотря на возникающие в переносе потребности пациента и нарциссические желания терапевта, терапевтические отношения — по крайней мере, в условиях частной практики, где оказывающий услугу и ее получатель независимы, — по сути взаимны. Пациент заботится обо мне, оплачивая мою работу. Я забочусь о пациенте, стараясь понять и помочь ему. В отличие от друзей, родственников и других людей, которые пытались помочь клиенту, я не ожидаю в ответ эмоциональной поддержки. Таким образом, психотерапия ни в коем случае не является «дружбой за деньги», несмотря на то что критики терапии утверждают именно это (например, Schofield, 1986). В дружбе присутствует обоюдность личного самораскрытия обеих сторон, а также проявление эмоциональной заботы друг о друге и ее принятие. Обоюдность в психотерапии — это получение эмоциональной поддержки и профессиональных знаний в обмен на поддержку финансовую; договоренность, основанная на равенстве людей, а не на равнозначности структур.
