— Господи, Оливия, как же ты меня напугала.
И рассмеялась, своим нежным радостным смехом.
— Ну, извини. Может, помочь?
Я взяла одну из рубашек и повесила ее на веревку, а она стояла и в удивлении смотрела на меня.
— Мэтт сегодня дома?
— Угу.
Прозвучало это многозначительно, словно она хотела от него избавиться. Что ж, это я понимала.
— Вот здорово. Очень много он работает, правда?
Она взяла полотенце и принялась расправлять его, двигаясь вдоль веревки в противоположную от меня сторону. Кивнула. Вот и вся благодарность мужу, который всем ее обеспечивает.
— Тебе так повезло с мужиком, Крисси. Думаю, многие готовы на убийство, лишь бы оказаться на твоем месте.
Она подозрительно посмотрела на меня. Я рассмеялась.
— Ну, нет, не я. Оставь себе. Господи, ну какая из меня разлучница!
— В этом я не сомневалась, Оливия.
Она улыбнулась. Боже мой, какая самоуверенность. Она могла изменять Мэтту сколько угодно, но он-то после нее и не посмотрит ни на кого.
— Я просто надеюсь, что ты его ценишь. Иногда тем, кто рано женится, приходится трудно. Некоторым кажется, что угодили в клетку. Все же, поверь моему опыту, там, где нас нет, не обязательно так уж хорошо.
Я вытащила из корзины еще одну майку, теперь уже ее.
— Слушай, в самом деле, я и сама прекрасно справлюсь, — сказала она, чуточку нервно. — Не стоит.
— А, да мне просто хочется пообщаться. Мы так редко видимся тут у нас, в Долине.
— Угу.
Я расправила складки на шелковом жилете.
— Ты ведь, кажется, с Роном встречаешься?
— Что?
Ее рука застыла на полпути к корзине.
Я пожала плечами, как будто не сказала ничего особенного.
— Не понимаю, о чем это ты, — сказала она.
Я подняла брови.
— А мне кажется, что понимаешь.
Она сузила глаза и посмотрела на меня как на нечто гадкое, внезапно обнаружившееся на подошве.
— Я не в том смысле, что это меня как-то касается или что я против. Просто, думаю, тебе лучше быть в курсе, что я это заметила. А если я заметила, могли заметить и другие.
Крисси так резко развернулась к своему дому, что сбила ногой и перевернула корзину. Она вскрикнула, присела на корточки и схватилась за мокрые тряпки, лицо и шея густо покраснели.
Когда она встала, ее выражение лица стало другим. Первый шок миновал, и она превратилась в загнанную в угол крысу. А их поведение всем известно.
— Ты что, угрожаешь мне, Оливия? Предупреждаю, на всякий случай, — это здесь, в Долине, мы все такие белые и пушистые, но выросла-то я совсем в другом месте, где за базар и ответить можно.
