Неприятно получилось. Так не должно было быть. Стыдно, как когда он получал нагоняй от матери, за то, что травил младшего брата, который только и делал, что болел. Как же его это раньше бесило! А потом всегда бесила людская слабость. Только Мируша не была слабой. Она не просила жалости, была сильнее многих его знакомых. Но тогда чего он к ней так пристал? Да и думает так много? Забыть, как неприятность, поговорить с дурами и объяснить, что это преступление. Потом надо найти человека, который бы учил детей. Мируша была права. Ими нужно заниматься. Они об этом не думали, так уже выросло целое поколение неучей, диких до безобразия. Но все равно неприятно.
Он посмотрел на окна крепости и заметил, что в деловой комнате, где Весий обычно занимался счетами и расчетами, горел свет. Выругавшись, что этот неугомонный опять работает, вместо того, чтоб отдыхать, он пошел ругаться с Весием. Решив, что силком его отправит в кровать, если тот будет сопротивляться.
Когда Борис подошел к деловой комнате, то из-за двери почти не виднелось света. Лишь тонкая полоска светильника. Видимо князь головой ударился, чтоб вместо отдыха чего-то планировать. Он подергал ручку двери. Та оказалась запертой. Борис открыл дверь своим ключом. Свет шел от стола, но за ним никого не было. А вот на лавке сидела Мируша, в широкой рубашке, которая почти полностью открывала грудь. Волосы стояли дыбом, как у птицы хохолок. Она растеряно посмотрела на него, потом шмыгнула носом, вытерла его тыльной стороной руки и схватилась за одеяло, словно им защищаться собралась. Борис молча оглядел комнату. Кроме нее больше никого не было. Он прикрыл за собой дверь и прошел в комнату.
— Я только узнал, что тебя со стены кинули. Думал утром труп около стены поискать. А нахожу тебя здесь живой и невредимой.
— Синяки, ссадины и ребра болят. Живая, но невредимая, — ответила она.
— Вредимая, но живая!
— Это плохо? — спросила она, опять шмыгнув носом.
— Чего плачешь? — вместо ответа спросил Борис.
— А где причина радости? Все болит, есть хочу, а еще страшно. Знаешь как страшно жить дальше, зная, что кто-то может с лестницы столкнуть? Просто так. Потому что ты не нравишься. А я жить хочу. Всегда хотела, — прошептала она. Отвернувшись Мируша вытерла слезы.
— Я думал, что здесь Весий.
— Так и решила. Или ты подумал, что сюда кто-то забрался.
— Были такие мысли, — ответил Борис. Улыбнулся. — Ты как здесь оказалась?
— Весий в поле нашел. Побоялся, что меня прибьют вниз. Вот и закрыл здесь.
