— Как скажешь, Артём, — в голосе есть намёк на веселье, и я прикусываю губу. Нельзя так явно потешаться. Мужчины обидчивы. Может и прилететь.
— А своё имя ты называть не хочешь, — в его тоне тоже сквозит яд, но совсем немного — от такой дозы не умирают.
— А я не люблю, когда, кончая, произносят моё имя.
Я могу быть дерзкой. Позже он может отомстить, отыграться, но пока у него кол в штанах, можно вертеть им как угодно.
Артём хмыкает. Я кожей чувствую его улыбку: он наклонил голову, губы его касаются моей щеки, почти возле уха.
— Я люблю. Но сегодня пусть будет так.
Дыхание у него жаркое. Оно опаляет ушную раковину. И снова по телу бегут мурашки. Но это не возбуждение, а страх. Почти паника. Сегодня?..
А потом становится всё равно: его горячий язык кончиком обводит ухо, нагло залезает внутрь, губы засасывают мочку, и я вздрагиваю. Так сильно, что он замечает. Ворчит довольно, как голодный кот, поймавший птичку.
Они все мечтают о «завтра». Правда, чуть позже. Этому всё нравится, ещё не начавшись. Но завтра у нас нет и быть не может. Пусть фантазирует. Это как раз на руку. Думаю я об этом чуть позже, когда он проходится по шее и уверенно развязывает пояс моей куртки, собственнически вжикает моей молнией, не спеша спускает куртку с плеч.
Пальцы его проходятся от шеи, цепляют ключицы, идут вдоль моих рук. Я стою безвольно. Ему нужно оценить «товар». Правда, большая часть мужчин предпочитают сразу действовать: Его Величество Член зовёт их в бой. А этому зачем-то нужно сделать попытку то ли полюбоваться мною, то ли возбудить. Странное желание, если учитывать, что я незнакомка с улицы, а не его подружка, с которой ему хочется достичь гармонии, а в идеале — одного оргазма на двоих.
Ладони его ложатся на грудь. Массируют, примеряясь. Для него почти идеально. Большие лапы. Мои «близняшки» входят в них полностью.
Когда он доходит до бёдер, я пытаюсь перетянуть инициативу на себя — беру его за руки и кладу их на ягодицы. Прижимаю с силой и веду. Многим мужчинам нравится трогать за задницу.
— Не спеши, — мотает он головой и тихо смеётся. Ладони его возвращаются к бёдрам, идут вниз — по ногам. Он сам снимает с меня туфли. Одну за другой, оглаживая ступни и пятки. Слегка разминая пальчики.
Зачем это ему? Он давно возбуждён. До такого состояния, когда хочется только вставить и долбиться, разгоняя кровь и желая одного — получить удовольствие, чувственный коктейль, когда сносит башку от оргазма. Или он из этих? Раб и госпожа? Что-то не очень похоже, судя по его властным замашкам.
