— Иди сюда, — шепчет он жарко, но я не шевелюсь, и тогда он сам делает шаг.
Хватает меня за плечи, но не грубо, а крепко: видимо, думает, что я буду сопротивляться или бегать от него. Зря. Я никуда не убегу. Я должна получить его член. Выжать из него силу и соки, опустошить до дна, сделать беспомощным, слабым, но удовлетворённым.
Резкий выдох — и вот его губы набрасываются на меня — жадно и ненасытно. Я не успеваю увернуться. Не думала, что он будет меня целовать.
— Расслабься, — снова проводит он большими пальцами по скулам. — И не говори, что пятое «не» — никаких поцелуев. Я не соглашусь.
— Не бойся, — улыбаюсь ему прямо в губы, — Думаю, больше не будет «не». Будет только «да».
И я целую его сама. Захватываю в плен, порабощаю. Сжимаю ладонями лицо, зарываюсь пальцами в волосы на его затылке. Колкие. Как я и думала. Короткие, как точки в азбуке Морзе. По кончикам пальцев бежит ток — коже нравится и покалывание, и лёгкая щекотка. Но даже на каблуках мне приходится привстать на цыпочки, чтобы дотянуться.
Тело к телу. Слишком близко. Жар его рук, что нетерпеливо мнут мою куртку на спине. У него уже эрекция — я чувствую. Крепкий каменный член тычется в меня, но его хозяин заваливать меня на спину не спешит. Кажется, ему нравятся поцелуи. Поэтому я углубляюсь, просовываю язык между его зубов, крепче прижимаюсь к каменному телу.
Он послушный. Возможно, с ним будет быстро и просто. Это будет короткое путешествие вглубь мрака, что съедает меня изнутри.
Я не поняла, в какой момент он перехватил инициативу. Но только что я им управляла, а теперь — он мною. Целовал, углубляя поцелуй. И уже его язык властвовал у меня во рту. Он не насиловал, но показывал, в каком ритме возьмёт меня. Достаточно темпераментно и напористо. С учётом его боеголовки в штанах — всё возможно. А я его недооценила.
Он куснул меня за нижнюю губу — не больно, но словно ставя метку — и отстранился. Не совсем: руки его властно держали меня за плечи.
— А теперь познакомимся.
В голосе его прорываются жёсткие ноты. На вкус — это как немного пересушенный чернослив: никакой мягкости и вязкости, но с кислинкой, с острым послевкусием. Сунешь такой в рот — подошва подошвой. А подержишь на языке — и начинает раскрываться «букет» нюансов.
— Меня зовут Артём. И я хочу, чтобы ты знала моё имя. Потому что мне нравится, когда женщина, кончая, произносит его.
Темнота скрывает, как дёрнулись мои губы в саркастической ухмылке. Браво, малыш. Я тебя услышала и поняла. Когда ты посчитаешь, что мне пора кончить, я это сделаю. И послушно произнесу твоё имя. Не самое худшее из сексуальных предпочтений.
