— Ты все равно не сможешь мне это высказать, — Нойко отпустил ее, плюхнулся под дерево и подобрал под себя ноги. — Садись, укрою, — распахнул одну пару крыльев, встряхнул их, и капли воды полились с оперения в землю.
Коза скептически оглядела, потрогала крылья и, убедившись, что внутренняя сторона и впрямь сухая, не промокает, села рядом.
— Удобно, — хмыкнула она, наблюдая, как крыло становится пологом над головой. — Но только ради укрытия в дождливые дни я бы не захотела становиться крылатой.
— А как так вышло, что тебя не забрали? Ты же, ну, нормальная, — запнулся Нойко и сделал вид, что очень увлечен крыльями. Если одной пары крыльев хватало на Аньель, а второй — на него самого, то все равно затылок оказывался голым, и мерзкие капли дождя так и норовили затечь за ворот.
— Да понятия не имею. Мои старшие братья и сестры подошли, младшие тоже, а на мне что-то не так случилось, я правда не знаю, — Аньель повела плечом, скосила глаза. — Ну в смысле ангелы сказали там что-то вроде «форма не обратима», дали выпить мерзкого коровьего молока с лавандовым медом, и все, — развела руками.
Нойко задумчиво пожевал губами и насупился.
— А ты помнишь призыв Имагинем Деи? — она толкнула его локтем в бок, заметив подозрительное замешательство.
— Не помню, ничего не помню, — Нойко замотал головой. — А ты вот сказала «форма» — это про ноги твои?
Аньель вытянула ноги, постучала копытцами друг о друга.
— Ну да. Ангелы там что-то колют и любые лапы становятся ножками под сапожки, — снова подобрала их под себя, испачкав штаны. — Ну еще нос, глаза, уши, рога, хвост. Все, чего у тебя нет.
— Но было?
— Почем мне знать? Ты всю дорогу талдычишь, что тебя Люцифера родила. Ангелы не рожают, — усмехнулась Аньель.
— Может, это вранье, я же не знаю, — махнул он рукой. — Мне только это от нее досталось.
Он закатал рукав кителя, расстегнул запонки и задрал рукав рубашки повыше. На предплечье симметричным узором вырисовывалось родимое пятно. Аньель едва носом не уткнулась, разглядывая.
— Ты знаешь, Ной, — протянула она, пальцем водя по ломанным прямым и завитушкам. — А я где-то видела что-то подобное.
— Где?!
— У кого-то на руке, там же, где и у тебя, — Аньель пожала плечами, отстранилась.
— Вспоминай, когда и где, — Нойко насупился, опустил рукава.
— На фестивале одном, у кого-то из гостей видела, очевидно же, — Аньель пошкрябала ногтем подбородок, пытаясь вспомнить. — Да не, цесаревич, это было давно. Кажется, тогда округ Медведя фестиваль проводил, не знаю.
