Из самой большой машины вышли четыре темноволосых кудрявых юноши и одним движением тренированных плеч аккуратно без скрипа отворили онемевшую от неожиданности калитку, едва успевшую прихватить за собой старенькую подружку-щеколду. Одновременно взмахнув руками, юноши раскинули от калитки до крыльца дома плотную шерстяную дорожку и торжественно выстроились вдоль нее, посверкивая темными глазами в сторону зарумянившихся от скрытого волнения девушек.
Дверца блестящей, серебристо-кофейного цвета машины приоткрылась, и на дорожку ступил юный прекрасный король, одетый в пестротканую рубашку, опоясанную серебряным витым ремешком, плотные панталоны и мягкие кожаные сапоги. Серебристые вьющиеся волосы короля касались, в такт его шагам, смуглых щек, а в умных спокойных глазах было столько достоинства, силы и воли, что никто и не обратил внимание на то, что его лицо и руки сотканы из шерстяной пряжи.
— Их Высочество Король Кельтландии просит дозволения войти в ваш дом! — дружно прокричали юноши и король, склонившись на одно колено, прижал руку к груди: — Я пришел просить у вас руки вашей дочери!
Входная дверь тотчас приоткрылась, и на крыльцо вышли, взявшись за руки, похудевшая, ставшая почти маленькой Матильда и суровый, с белыми, как снег волосами и усами, ссутулившийся Лео.
— Наша дочь… — начала говорить Матильда дрожащим голосом, но не выдержала накопившегося горя и бессильно оперлась о плечо мужа.
— Наша дочь… — тяжело выдохнул Лео, но внезапно запнулся, и, не потому что у него опять произошли неполадки с челюстью, а потому что он увидел четко, как на экране маленького телевизора, белую кружевную фигурку, несущуюся по темной дорожке запущенного сада со скоростью бумажного самолетика, запущенного шаловливой рукой бездельника, не знающего арифметики.
— Матушка! Батюшка! Я вернулась! — прозвенел родной голосок, нарушивший официальную церемонию, и события этого необычного дня надолго запомнились столпившимся возле домика жителям беспробудно тихого городка.
— Проходи в дом, доченька, пока твоя кашка не остыла! — почти будничным голосом произнесла Матильда выстраданную за долгие дни ожидания фразу и лишь легким касанием кружевного рукава незнакомого ей платья дочери выдала невольным зрителям свое волнение.
— Не могу найти "ближние" очки, — продолжил догадливый Лео "сцену встречи Кружены", которую и он разыгрывал про себя много раз, — без тебя, — как без рук!
Кружена на одном дыхании влетела в дом, за ней вошли родители, а коленопреклоненный король тоже не стал на пустом месте важничать и обижаться: легким прыжком он одолел ступеньки, едва успел наклонить голову, чтобы не стукнуться о низкую притолоку, и скрылся за дверью…
