Для этого времени дня гавань выглядела необычно пустой, больших кораблей стояло совсем немного. Издалека, от устья ручья в сторону пристани, шла лодка с одиноким гребцом. Над поверхностью воды, отбрасывая тёмные тени, вилась и порхала стая скворцов, они дружно, с военной точностью разворачивались и тучей взмывали в небо, а после вдруг рассыпались, как дети, отпущенные с занятий. А несколько птиц по одной или парами, вдруг, хлопая крыльями, приземлялись на крышу дома. Вот только что ни одной не было, и тут же все рассаживались, как колышки в ряд, чирикали, щебетали, вертели хвостиками. Минутой позже все вновь разлетались, как по команде, короткие крылья трепетали у Энтони над головой.
Он наблюдал, как стая птиц исчезает за серым скопищем крыш старого города, потом обернулся посмотреть, отступил ли ещё немного отлив, чтобы подойти на шаг ближе к воде.
И тут он узнал одинокого лодочника. То был Том Харрис.
Энтони оставался незамеченным, потому что гребец сидел к нему спиной. Пока мальчик решал, стоит ли обнаружить себя или лучше скрыться, Том повернул голову, кивнул и улыбнулся. Потом он налег на правое весло, чтобы причалить к пристани.
Вскоре они уже оказались достаточно близко, чтобы слышать друг друга. Том взглянул на высокий серый дом с эркерными окнами ресторанов и видом на гавань.
— Привет, Энтони. Я как раз направляюсь во Флашинг. Хочешь со мной?
— С радостью! — сказал Энтони и, чуть поколебавшись, спросил: — А вы надолго?
— Да мне только сети собрать. За час обернусь!
Еще секунду Энтони колебался, раздумывая, не предаёт ли он Патрицию, продолжая общаться с этим человеком. Но в последние дни она почти не разговаривала с ним. О том вечере, когда произошла драка, Патриция ни разу не обмолвилась, сосредоточившись на своих заботах и оставив Энтони наедине с самим собой. Кроме того, она никогда не запрещала ему разговаривать с Томом. Откуда ему знать, что у нее на уме?
Удовлетворившись такими размышлениями Энтони с готовностью шагнул в лодку, когда Том подплыл поближе. Через мгновение он уже сидел на корме, наслаждаясь необычной для себя ролью пассажира, и с удовольствием окунул пальцы в воду, наблюдая, как гребет муж его двоюродной сестры.
Харрис выглядел хуже, чем обычно. Один глаз по-прежнему оставался чуть отекшим, подбородок был залеплен пластырем, но не эти следы драки являлись причиной изменений в его облике. Глаза Харриса выглядели усталыми, а щеки слегка припухшими, словно он не спал или ушел в запой.
