Наступило молчание. Бессвязные аллегории дяди Перри были Энтони не под силу. В глазах щипало. Он смотрел, как на востоке пробивался приглушенный свет, постепенно поднимаясь, пока не пробрался в комнату, очертив новые силуэты беспорядочно расставленных столов и стульев, выбелив кучу битой посуды, разогнав мрачный поверженный свет мерцающего газового рожка. Незаметно появилось и лицо дяди Перри, бледное, пятнистое и напряженное. Когда он наливал себе выпить, бутылочное горлышко стучало о стакан.
Доктор пробыл в доме уже долго. Он не мог уйти, они бы услышали шаги.
Занимался день. Высокие облака начали розоветь. Они отражали терракотовое пятно на опалово-синей гавани. Закружились и закричали чайки.
Внезапно позади раздались шаги. Дядя Перри опрокинул стакан. Они оба ожидали доктора, но это была тетя Мэдж.
Ее монументальное спокойствие пошатнулось.
— Очень устала, — отстраненно сказала она. — Бренди или что-нибудь…
— Ну? — спросил Перри, и его губы дрогнули.
— Ничего нового. Доктор Пенроуз делает все, что может. Говорит, положение опасное.
Перри вытер лоб.
— Бедный Джо.
— Бренди или что-нибудь, — повторила тетя Мэдж. — Я чувствую… что этого не вынесу.
Перри плеснул рома в стакан Энтони.
— Это подойдет.
Между глотками тетя Мэдж вытирала глаза.
— Что он говорит? — нетерпеливо спросил Перри.
Она раздраженно махнула стаканом.
— Джо прав, доктора только притворяются, что знают. Энтони… должен быть в кровати.
Перри откинулся на спинку стула.
— У меня была ужасная ночь…
— У тебя? Ты ничего не делал. Это…
— Это все ожидание. Вы все там, а я тут. Всё думал о бедном Джо и ничем не мог помочь. Не мог ничего сделать. Знаешь, Мэдж, не так-то просто глядеть, как твой брат идет ко дну вот так, всего на шестом десятке. Когда-то мы были детьми… Это напоминает о том времени… Мы выходили вместе на весельной лодке, ловили камбалу, купались в реке. Он тогда был большим, или мне так казалось. Шесть лет, знаешь ли, в детстве это большая разница… Сейчас кажется, немного… В те дни я и не представлял, что придет время, когда я буду сидеть здесь, пока Джо лежит там, наверху. Такое перетряхивает душу сильнее, чем ты думала. Чем я думал. Кровь говорит. Кровь — не водица. Ты так не думаешь, пока не доходит до проверки, в такие вот времена. Богом клянусь, Мэдж, я бы… я бы лучше…
Тетя Мэдж снова встала. Она оглядела Перри с высоты своего роста, далекая, как заснеженный пик, ледяная, безразличная и загадочная.
— А как, по-твоему, я себя чувствую? Я сама. Муж. Одиноко. Нужно продолжать. Не сидеть здесь. Кто-то должен делать. Действовать. Не сидеть над стаканом. Где бы мы были, если бы все сидели над стаканом? Где бы мы были, если бы я ничего не делала всю эту ночь? Энтони…
