Джо сегодня пребывал в куда лучшем расположении духа, чем Энтони до сих пор видел, казался проще и доступнее, чем когда как терьер крутился у своей кассы. Ни один из Вилов, кроме разве что Патриции в начале знакомства, не сказал Энтони ни слова сочувствия в связи с потерей матери. Мальчика это обидело, хотя вряд ли он сам это сознавал. Джо, который был с ней знаком, мог бы сказать хоть что-нибудь. Но вместо этого он спросил о деньгах, и более ничего. Ни слова даже о будущих планах Энтони воссоединиться с отцом. Планы можно было бы обсудить, но Энтони о них не сообщали, обращаясь с ним как с бессловесным существом.
— Дядя Джо, где вы взяли такую забавную трубку? — спросил он, когда Вил извлёк сей предмет из кармана и принялся набивать.
— Забавную? Ничего в ней забавного, разве что для невежд. На Востоке многие курят такие трубки.
— Ясно. — Энтони ненадолго смолк. Он уже запыхался и вспотел. — А вы долго были там, на Востоке?
— Ява. Двадцать два года. Немного правее, парень. Правой, правой. Мы с твоей тётей пробыли там двадцать один год и восемь месяцев, наездами.
— С тётей Кристиной?
— Да. Сестрой твоей матери. Там она и подцепила того червя, что ее убил. Как его подцепишь, потом непросто изгнать. Давай, ещё правее. А теперь поднимай весло. Правое.
Они плавно обогнули старую баржу, пришвартованную на пути. Энтони думал, их борта коснутся друг друга.
Их лодка разрезала беспокойные воды, и оба пассажира ощущали напор сильного ветра. Сегодня утром солнце сияло, но не грело. Повсюду виднелись парусники, которые уже в следующем десятилетии будут заброшены. Четырёхмачтовые барки с селитрой из Америки. Балкеры из Австралии. Бриги, нагруженные сардинами для итальянских портов. Шхуны, перевозившие соль к тресковым отмелям Ньюфаундленда. Вдалеке, на фоне серо-зелёных скал, высился белый маяк Сент-Энтони.
— Но мы, Вилы, всегда возвращаемся, — неожиданно произнёс дядя Джо, так и этак потирая мундштуком трубки усы. — В Фалмуте, парень, Вилы живут с тех самых пор, как появился сам Фалмут. И мы этим горды, понимаешь? Вил служил стюардом у первого Киллигрю. Вон там, в старинном доме у доков. У его дочери был побочный сын от Киллигрю. Мы ведём род от него.
Энтони не совсем понял, что значит «побочный сын». До сих пор он считал, что все дети одинаковы.
— Прямо и чётко, — продолжал дядя Джо. — Сын сына, и так всю дорогу. Не много семей могут таким похвастаться. И мы пережили Киллигрю. Они вымерли и исчезли. Будь закон честным, тот дом и земли должны быть наши.
